JК
Собрание сочинений в десяти томах. Том 1 :: Толстой Алексей Николаевич
Страница: 666 из 731Зверюга!»
Сонечка сидела на полу перед выдвинутым ящиком комода и перебирала старые платья. В комнату ворвался Николай Николаевич, потрясая телеграммой.
– Сонюрка, ура! Назначен в Париж… Смотри, читай, – вторым секретарем, через год – первый секретарь, затем советник посольства… Когда поезд? Нельзя ли нам еще сегодня отсюда уехать?
Сонечка прочла телеграмму и опять нагнулась над ящиком с прабабушкиными вещами.
– Собираться нам – полчаса. Некоторая задержка только за… папой (он впервые так назвал Илью Леонтьевича). Понимаешь, – я готов здесь хоть всю зиму прожить, но долг, долг: мы все обязаны служить государству!
Сонечка опустила на колени кружевной чепчик, подняла голову, (взглянула на Николая Николаевича. Глаза у нее были синие, спокойные.
– Я не поеду с тобой, Николай…
– То есть – как?.. Ну, да, – ты хочешь сказать, чтобы я ехал вперед… Гм… Это имеет некоторый резон… Я, так сказать, скачу передовым, устраиваю дела (надо же осмотреться), меблирую квартиру… В ноябре – декабре ты приезжаешь в Париж, прямо в свое гнездышко… Но как я буду тосковать по тебе! Детка моя…
– Нет, Николай, я совсем не поеду в Париж…
– Почему?..
– Я не люблю тебя.
– Постой, постой! – Он замигал рыжими ресницами, вдруг изменился в лице, провел рукой по лбу. – Ну да, ты – о том разговоре в библиотеке. Чепуха, мелочи! Я люблю тебя, прямо помираю . У тебя прескверный характер, должен тебе сказать. Молчишь, и вдруг – бац! Сонюрочка! – Он нагнулся и поцеловал ее в пробор. – Ну, моя детка незабвенная.
Сонечка сидела на полу перед выдвинутым ящиком комода и перебирала старые платья. В комнату ворвался Николай Николаевич, потрясая телеграммой.
– Сонюрка, ура! Назначен в Париж… Смотри, читай, – вторым секретарем, через год – первый секретарь, затем советник посольства… Когда поезд? Нельзя ли нам еще сегодня отсюда уехать?
Сонечка прочла телеграмму и опять нагнулась над ящиком с прабабушкиными вещами.
– Собираться нам – полчаса. Некоторая задержка только за… папой (он впервые так назвал Илью Леонтьевича). Понимаешь, – я готов здесь хоть всю зиму прожить, но долг, долг: мы все обязаны служить государству!
Сонечка опустила на колени кружевной чепчик, подняла голову, (взглянула на Николая Николаевича. Глаза у нее были синие, спокойные.
– Я не поеду с тобой, Николай…
– То есть – как?.. Ну, да, – ты хочешь сказать, чтобы я ехал вперед… Гм… Это имеет некоторый резон… Я, так сказать, скачу передовым, устраиваю дела (надо же осмотреться), меблирую квартиру… В ноябре – декабре ты приезжаешь в Париж, прямо в свое гнездышко… Но как я буду тосковать по тебе! Детка моя…
– Нет, Николай, я совсем не поеду в Париж…
– Почему?..
– Я не люблю тебя.
– Постой, постой! – Он замигал рыжими ресницами, вдруг изменился в лице, провел рукой по лбу. – Ну да, ты – о том разговоре в библиотеке. Чепуха, мелочи! Я люблю тебя, прямо помираю . У тебя прескверный характер, должен тебе сказать. Молчишь, и вдруг – бац! Сонюрочка! – Он нагнулся и поцеловал ее в пробор. – Ну, моя детка незабвенная.