Сочинения в четырех томах. Том 1   ::   Гиляровский Владимир Алексеевич

У половины бурлаков паспортов не было. Зато хозяин уж особенно ласков стал: три раза в день водку подносил – с отвалом, с привалом и для здоровья.

Закусили хлебца с водицей: кто нападкой попил, кто горсткой – все равно с песочком.

– Отда-ва-ай!..

«Дернем-подернем, да ух-ух-ух!» – неслось по Волге, и якорь стукнул по борту расшивы. – Не засарива-ай! О-го-го-го!

– Ходу, брательники, ходу!

– Ой, дубинушка, ухнем. Ой, зеленая, подернем, подернем-да ух!

Зашевелилась посудина… Потоптались минутку, покачались и зашагали по песку молча. Солнце не показывалось, а только еще рассыпало золотой венец лучей.

Трудно шли. Грустно шли. Не раскачались еще…

Укачала-уваляла,

Нашей силушки не стало…- затягивает Федя, а за ним и мы:

О-о-ох… О-о-ох!..

Ухнем да ухнем… У-у-у-х!..

Укачала-уваляла,

Нашей силушки не стало…

Солнце вылезло и ослепило. На душе повеселело. Посудина шла спокойно, боковой ветерок не мешал. На расшиве поставили парус. Сперва полоскал – потом надулся, и как гигантская утка боком, но плавно покачивалась посудина, и бичева иногда хлопала по воде.

– Ходу, ходу! Не засаривай!

И опять то натягивалась бичева, то лямки свободно отделялись от груди.

Молодой вятский парень, сзади меня, уже не раз бегавший в кусты, бледный и позеленевший, со стоном упал… Отцепили ему на ходу лямку – молча обошли лежачего.

– Лодку! Подбери недужного! – крикнул гусак расшиве.