Соки земли   ::   Гамсун Кнут

На это Исаак ничего не ответил.

– Впрочем, он целую неделю был на воле, огляделся и приобвык немножко.

Исаак молчал. Но заткнул за пояс большой нож и вывел быка.

Ну уж и бык, здоровенный и страшный, бока у него тряслись на ходу. Ноги короткие, когда он бежал, то ломал кустарники грудью, чисто паровоз. Шея толстая до уродства, в этой шее жила слоновая сила.

– Только бы он на тебя не кинулся, – сказала Ингер. Исаак ответил, помолчав:

– Ну, что ж, тогда я заколю его дорогой и снесу мясо. Ингер села на крыльце. Ее мучили боли, лицо было воспаленное, она держалась на ногах до ухода Исаака; но вот он скрылся в лесу с быком, и Ингер могла теперь стонать без опасений. Маленький Елисей спрашивает:

– Маме больно?

– Да, больно.

Он передразнивает мать, хватается за спину и стонет. Малютка Сиверт спит.

Ингер ведет Елисея с собой в горницу, сажает на пол и дает игрушек, а сама ложится в постель. Пришел ее час. Она все время в полном сознании, следит за Елисеем, бросает взгляд на стену, смотрит который час. Она не кричит, почти не шевелится; во внутренностях ее происходит борьба, бремя внезапно выскальзывает из нее. Почти в ту же минут она слышит незнакомый крик в своей постели, тоненький жалкий голосок, и уж не может оставаться спокойной, а встает и смотрит на постель. Что же она видит? Лицо ее мгновенно становится серым и теряет всякое выражение, всякий смысл.