Солдат и Ева   ::   Борисова Екатерина

Я выхожу замуж за человека, которого казнят завтра в полдень. Его обвиняют в поджоге, грабеже, убийстве.

ЧАРОДЕЙ. За осужденного?

ЕВА. Не мной.

ЧАРОЛЕЙ. Ева! Ты будешь жить, оглядываясь на загубленную молодость, горькую любовь, минутное счастье!

ЕВА. Это лучше, чем жить, как вы, на выжженном пустыре.

ЧАРОДЕЙ. Ева! Ты совершаешь роковую ошибку. Всю жизнь ты будешь сожалеть о ней.

ЕВА. Я буду сожалеть всю жизнь только об одном: об исчезнувшей шкатулке.

ЧАРОДЕЙ. При чем тут шкатулка?

ЕВА. Говорят, на суде мой жених толковал о какой-то шкатулке. Он сказал, что похитил ее и что в ней - доказательства его невиновности. Но шкатулка исчезла... (Тихо.) Завтра... мой муж пройдет мимо этих окон... навстречу смерти.

(Пауза.)

ЧАРОДЕЙ (потрясен). Ева... Я не знал, какое у тебя сердце, Ева.

ЕВА (удивленно). Сердце? Самое простое. Самое простое. (Уходит.)

(Жилище Чародея тонет в темноте. Луч прожектора высвечивает склоненную голову Чародея.)

ЧАРОДЕЙ (отнимая руки от лица). Самое простое! Человеческое сердце! Сердце, которое бьется не только для себя! Оно-то и есть самое главное! Вернись, Ева! Ева, вернись!

(Мы слышим, как начинают тикать часы. Луч прожектора высвечивает циферблат, по которому движутся стрелки. Мы слышим, как отстукивает маятник: "Тик-так! Тик-так!" Одна за другой зажигаются свечи в канделябрах у зеркала. Мы видим жилище Чародея таким, каким увидели впервые, убранным, светлым, уютным.