Соловьи поэзии   ::   Мамедгулузаде Джалил

Итак, где ты читал?

И принялся читать. Он прочитал один бейт из какого-то стихотворения, посмотрел на меня, помолчал и сказал:

- Я могу поклясться своей честью, что ни один из извест-ных азербайджанских поэтов не создал до сих пор подобного стиха, рассчитанного на вечность!.. Браво, браво! Клянусь ва-шей жизнью, это нечто неподражаемое! Но слушай дальше...

Я тут ничего не сказал. И не сказал потому, что признайся я, что из рассчитанного на вечность стиха этого необыкновенного поэта я ничего не понял, тогда и друг мой, и сын его сочли бы меня невеждой, как это тысячу раз бывает в обществе азербай-джанцев, где прочитываются рассчитанные на вечность стихи подобных необыкновенных поэтов, а слушатели ни единого слова в них не понимают и лишь некоторые из них, то ли из тщеславия, то ли из робости, притворяются вроде меня пони-мающими и поддакивают чтецу.

Вот почему я смолчал: не хотелось показывать свое неве-жество.

Как раз я думал об этом, когда старая, бедно одетая жен-щина в головном платке, закрывавшем нижнюю часть ее лица, "несла чай. За нею пришла и ханум. Когда женщина расстави-ла стаканы и с пустым подносом в руке собралась уходить, ха-"ум сказала ей вслед:

- Зейнаб, присмотри за самоваром, чтобы он не остыл.

Похоже, что женщина эта была служанкой. Она ушла, а ханум села.

Не отрывая глаз от книги, друг мой протянул в мою сторо-ну указательный палец и принялся читать. Прочитав один -бейт, он тут же начал переводить и комментировать его.