Соловьиная роща   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Давай за все наши трудности, за ночи бессонные, за холод, за Митьку, за все. Давай!

- Нна! - бандит ударил Соколова бутылкой по голове.

Лейтенант схватил его свободную руку и с силой заломил за спину:

- Спокойно, спокойно... Рольф.

На миг боль в глазах Лучинского сменилась злобным удивлением. Он приоткрыл перекошенный рот:

- Ненавижу... как я вас ненавижу...

- Это ваше право, Инна Терентьевна, - сухо улыбнулся Западов. - Я знаю, меня все в отделе считают сухарем, деспотом. Но, знаете, я и не пытаюсь казаться другим. С разгильдяями, с халтурщиками и прогульщиками, вроде Хохлова, я действительно деспотичен. С ними иначе нельзя. За это они меня и не любят.

- А я... люблю... - тихо проговорил Саша и опустил гитару. - И это я могу сказать кому угодно. И где угодно. Всему свету. Что я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя...

Она обняла его, поцеловала в лоб:

- Сыночек мой... единственный. Иди. И возвращайся с победой.

- А что ты все сомневаешься, что мы выиграем у англичан? - спросил Валентин.

- Как тебе сказать... - покачал головой Сотсков.

- Скажи прямо! - отрезал Мухамедов.

- Это трудно, Николенька... - опустила голову Зоя.

- Для стройотрядовцев нет трудностей! - засмеялся Олег.

- Ну да? - удивленно привстал Армен.

- Точно! - потряс газетой главный инженер.

- Не совсем, - уклончиво промолвил дед.

- Это как же? - спросил Ковшов.

- А вот так! - поднял голову Борька.

- Ну, хорошо, хорошо... - примирительно попятился отец.