Соловьиная роща   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

В казахских степях три месяца была, смотрите какой воздух. Прямо чувствуется - горячий! Обжигающий! Ведь чувствуется, а?

- Конечно, - сдержанно ответила Римма, обрезая тюльпаны. - Вечером здесь прохладней. А днем, что ж говорить. Это солончаковый ветер. Если простыню мокрую повесить - вся просолится. Вот так и живем...

Она поправила косынку и исподлобья посмотрела на Русецкого.

- А красивая вы, - проговорил полярник, снимая унты. - Вы похожи на Ассоль. И вообще вы девушка нездешних широт. Вы где родились?

- В Ленинграде, - ответил сержант, вставляя новый диск. - Я там и родился, и вырос. В консерваторию хотел поступать, а тут война.

- А я на Балхаше рос, - Подлужный надел фуражку, постоял, прислонившись к косяку, вздохнул и вышел.

С гор потянуло прохладой. Голубоватый туман накрыл долину, повис над зарослями алычи. Солнце, окутавшись мутно-розовой дымкой, медленно опустилось на Западный хребет. В ауле лаяли собаки, одетые в черное женщины возились возле круглых печей. Мулла пронзительно закричал на крыше.

Со стороны Львиного ущелья послышался цокот копыт, и вскоре из тумана вырос всадник на кауром жеребце. Белая пушистая папаха сидела на его голове, черная бурка покрывала плечи и ниспадала на бока разгоряченного коня. За плечами торчала винтовка. Готовящийся к намазу Абдулла из-под ладони посмотрел на всадника и кивнул стелящему коврик Кариму. Тот бросился в саклю. Всадник резко остановил коня, ловко скинул винтовку и прицелился.