JК
Сорок бочек :: Ледовский Артем
Страница: 124 из 207-
Так мы, пожалуй, и выберемся!
Лошадь и вправду уверенно вела куда-то в сторону, где путь, казалось, был непроходимым, но, должно быть, вел домой. Василий
Игнатьевич расслабился уверенный, что рано или поздно они с лошадью выберутся, и принялся придумывать, как он обо всех своих приключениях расскажет жене и детям. Он улыбнулся и посетовал про себя, что не привезет детям гостинцы.
Из оврага, поросшего густым кустарником, под ноги лошади бросился огромный кабан, он, видимо, обезумел от страха, ибо бросился прямо на лошадь. Та не ожидала такой неожиданной атаки и понесла галопом.
Василий Игнатьевич попытался ее удержать и натянул повод, лошадь взвилась на дыбы, но, не удержавшись, рухнула набок, подминая под себя всадника. Через секунду она была снова на ногах и уносилась прочь.
Василий Игнатьевич остался лежать на мокром слое опавших листьев и сосновых иголок. Правая нога жутко саднила, скорее всего, ее подвернуло стременем. В ушах звенело, он сильно ударился головой о землю при падении. С улилием он поднялся и едва не закричал от боли в ноге. Оглядевшись по сторонам, Василий Игнатьевич убедился, что кабана, как и лошади, след простыл, и подобрал какую-то корягу, чтобы оппереться при ходьбе. Он двинулся в ту сторону, куда понеслась лошадь, надеясь, что если даже не найдет ее, то хотя бы отыщет какую-нибудь дорогу.
Так мы, пожалуй, и выберемся!
Лошадь и вправду уверенно вела куда-то в сторону, где путь, казалось, был непроходимым, но, должно быть, вел домой. Василий
Игнатьевич расслабился уверенный, что рано или поздно они с лошадью выберутся, и принялся придумывать, как он обо всех своих приключениях расскажет жене и детям. Он улыбнулся и посетовал про себя, что не привезет детям гостинцы.
Из оврага, поросшего густым кустарником, под ноги лошади бросился огромный кабан, он, видимо, обезумел от страха, ибо бросился прямо на лошадь. Та не ожидала такой неожиданной атаки и понесла галопом.
Василий Игнатьевич попытался ее удержать и натянул повод, лошадь взвилась на дыбы, но, не удержавшись, рухнула набок, подминая под себя всадника. Через секунду она была снова на ногах и уносилась прочь.
Василий Игнатьевич остался лежать на мокром слое опавших листьев и сосновых иголок. Правая нога жутко саднила, скорее всего, ее подвернуло стременем. В ушах звенело, он сильно ударился головой о землю при падении. С улилием он поднялся и едва не закричал от боли в ноге. Оглядевшись по сторонам, Василий Игнатьевич убедился, что кабана, как и лошади, след простыл, и подобрал какую-то корягу, чтобы оппереться при ходьбе. Он двинулся в ту сторону, куда понеслась лошадь, надеясь, что если даже не найдет ее, то хотя бы отыщет какую-нибудь дорогу.