Сороковины   ::   Гуцко Денис Александрович

– Я думал, Булочник раньше тебя приедет, – сказал с улыбкой тот, у которого были щеки младенца.

– Ку-у-да там, – протянул в ответ второй. – Булочник не скоро будет. Он пока через жену перелезет, то-се.

Они говорили, почти не жестикулируя, по привычке сдерживая голоса.

Скорым маршевым шагом, от которого подрагивали края черной фетровой шляпки, в ворота вошла по-борцовски коренастая, плотно сбитая женщина. Рядом с нею, трепеща хвостом и пытаясь заглянуть ей в глаза, трусила тонконогая серенькая дворняга, на которую женщина, впрочем, не обращала ни малейшего внимания.

Женщина в шляпке подошла ближе, и водители поздоровались с ней мимолетными условными улыбками.

– Вы что, а? – на ходу бросила она водителям. – Сегодня совсем! Что ни день, прямо… – было заметно, что она охотно дала бы волю чувствам, если б не обстоятельства.

– Так вышло, – веселым шепотом отозвался один из водителей.

Вы б вечером так привозили, как утром привозите, – продолжила она, ни на секунду не останавливаясь, не глядя в их сторону. – Вечером вас не дождешься.

Дворняга подождала, когда похожие на мячики икры перестали мелькать над бетонными ступенями, и скучно затрусила прочь.

Щербаков смотрел на исполосованный шинами иней, на свои ботинки, из-под которых торчала солома, на низенькую сторожку, стоящую в виду сразу двух церквей – одной для живых, другой для мертвых. Порой вслушивался в слова, произносимые кем-нибудь рядом с ним.