Спокойствие не восстановлено   ::   Куликов Геомар Георгиевич

Гошка понял: никакое это не чудище, а обыкновенный старик, который доживает свой век на печке.

— Из Никольского. А раньше жили в Москве.

— Ишь ты! — бойко откликнулся дед. — А я, как родился тута, так и помру. Далее Никольского нигде не бывал…

— Попить, дедушка, где бы?

— Водица есть, — оживился старик. — За печкой кадушка. И мне испить подай. Я с печки, почитай, не слезаю.

Вода в кадке была теплая и оттого невкусная. Гошка пожалел, что поленился идти к колодцу.

Старик пил с жадностью. Вода булькала у него в горле, текла по бороде.

— Руки плохо слушаются, — пожаловался, пошевелил беззубым ртом и уставился повлажневшими глазами. — Ты почто к нам? Поди, чего натворил? Сюда по своей воле никто не идет.

— Барина обидел.

— Какова? Старого или молодого?

— Старого, — ожидая осуждения, признался Гошка.

— Барина обидеть не грех, — убежденно сказал старик. — Он сам других пуще всех обижает.

У Гошки из ума не шел Упырь, неведомым образом переместившийся из Никольского в Каменку, и он осторожно спросил:

— Деда, приказчик у вас тут часто бывает?

— Это Упырь, что ли? А куда он денется?

Поколебавшись, Гошка снова закинул удочку:

— Чудно. Из Никольского выехали — он там, сюда приехали — он тут…

— Ишь, нечистая сила! Завсегда он этак людей смущает!

— Ехали напрямую, и не обгонял вроде…

— А ему, антихристу, и не надо.