JК
Спокойствие не восстановлено :: Куликов Геомар Георгиевич
Страница: 154 из 209Напрасно народ смущаешь. За это знаешь что следует? Откуда ты, кстати? И чей?
— Во-во! — ответили в толпе. — Вся ихняя воля тута. Чей ты? Да ничьи мы теперь, господин хороший! Сами по себе. Иль еще не понял?
Уездный предводитель сообразил, что высказался и впрямь не совсем удачно применительно к сегодняшнему — будь оно трижды неладно! — событию. Гошка слышал, как уездный предводитель сказал негромко другому помещику:
— Господи, куда идем? Чем все кончится? И это быдло… — Дальше Гошка не расслышал.
В домике родителей Викентия в тот день собралась молодежь.
— Господа! — Федор Гаврилович, отец Викентия, в смятении ходил по маленькому зальцу. — Я землемер и с полной ответственностью могу утверждать, что все условия «Положений» направлены на одно — откровенный грабеж крестьянина. За землю, на которой сидели его деды и прадеды, которая, несомненно, принадлежит ему так же, как воздух, которым он дышит, с него будут драть деньги. И какие! Я тут подсчитал: каждая десятина земли обойдется ему, в конечном счете, раза в три, а то и четыре дороже ее нынешней стоимости. И грозит растянуться мучительный для него процесс на время прямо-таки неопределенное. А все размежевания, отрезки и прирезки земель — об этом страшно подумать. Я слишком хорошо знаю наших господ помещиков и представляю, какая поднимется вакханалия на этой почве! Поверьте, они сделают все возможное и невозможное, чтобы объегорить мужичка, зажать его так, чтобы он сам пришел на поклон к барину.
— Во-во! — ответили в толпе. — Вся ихняя воля тута. Чей ты? Да ничьи мы теперь, господин хороший! Сами по себе. Иль еще не понял?
Уездный предводитель сообразил, что высказался и впрямь не совсем удачно применительно к сегодняшнему — будь оно трижды неладно! — событию. Гошка слышал, как уездный предводитель сказал негромко другому помещику:
— Господи, куда идем? Чем все кончится? И это быдло… — Дальше Гошка не расслышал.
В домике родителей Викентия в тот день собралась молодежь.
— Господа! — Федор Гаврилович, отец Викентия, в смятении ходил по маленькому зальцу. — Я землемер и с полной ответственностью могу утверждать, что все условия «Положений» направлены на одно — откровенный грабеж крестьянина. За землю, на которой сидели его деды и прадеды, которая, несомненно, принадлежит ему так же, как воздух, которым он дышит, с него будут драть деньги. И какие! Я тут подсчитал: каждая десятина земли обойдется ему, в конечном счете, раза в три, а то и четыре дороже ее нынешней стоимости. И грозит растянуться мучительный для него процесс на время прямо-таки неопределенное. А все размежевания, отрезки и прирезки земель — об этом страшно подумать. Я слишком хорошо знаю наших господ помещиков и представляю, какая поднимется вакханалия на этой почве! Поверьте, они сделают все возможное и невозможное, чтобы объегорить мужичка, зажать его так, чтобы он сам пришел на поклон к барину.