JК
Спокойствие не восстановлено :: Куликов Геомар Георгиевич
Страница: 55 из 209Под землей найду!
Приказал нижним чинам:
— Проводить лиходеев. С честью!
Сел в коляску, ткнул кулаком в кучерову спину:
— Трогай!
Часом позже в казенной своей квартире их благородие потчевал гостя домашней настойкой:
— Ваше здоровьице, Федор Федорович!
На что Сухаревский Матька с достоинством и даже несколько снисходительно ответствовал:
— И ваше, почтенный Иван Иванович!
Закусив осетринкой с хренком, не то сказал, не то доложил квартальный:
— А ведь вы были правы, старик хотел остаться в Москве.
— Где они теперь?
— Не извольте беспокоиться. Мои соколики провожают.
Так и беседовали они неторопливо. И выказывал хозяин своему бесчинному гостю почтение и видимую услужливость. С чего бы? Не водилось за квартальным надзирателем склонности к пустым чувствованиям. Строг, а то и свиреп был ко всякому нижестоящему.
Хитро переплетались пути-дорожки хозяина и гостя. Всякий сухаревец вытаращил бы глаза, доведись ему увидеть умилительную картину: их благородие Иван Иванович потчует оборвыша Матьку. А ведь потчевал! И в глаза заглядывал. Без подобострастия, а все ж искательно.
— Хороша ли настоечка, Федор Федорович? — спрашивал.
Не Сухаревского Матьку спрашивал — того бы и впрямь раздавил, как слизняка. И не малозначительного Федора Федоровича Коробкова, мимо которого прошел бы не глядя. Принимал ласково — и опасливо вместе с тем! — человека, в некое секретное досье занесенного под кличкой «Смычок».
Приказал нижним чинам:
— Проводить лиходеев. С честью!
Сел в коляску, ткнул кулаком в кучерову спину:
— Трогай!
Часом позже в казенной своей квартире их благородие потчевал гостя домашней настойкой:
— Ваше здоровьице, Федор Федорович!
На что Сухаревский Матька с достоинством и даже несколько снисходительно ответствовал:
— И ваше, почтенный Иван Иванович!
Закусив осетринкой с хренком, не то сказал, не то доложил квартальный:
— А ведь вы были правы, старик хотел остаться в Москве.
— Где они теперь?
— Не извольте беспокоиться. Мои соколики провожают.
Так и беседовали они неторопливо. И выказывал хозяин своему бесчинному гостю почтение и видимую услужливость. С чего бы? Не водилось за квартальным надзирателем склонности к пустым чувствованиям. Строг, а то и свиреп был ко всякому нижестоящему.
Хитро переплетались пути-дорожки хозяина и гостя. Всякий сухаревец вытаращил бы глаза, доведись ему увидеть умилительную картину: их благородие Иван Иванович потчует оборвыша Матьку. А ведь потчевал! И в глаза заглядывал. Без подобострастия, а все ж искательно.
— Хороша ли настоечка, Федор Федорович? — спрашивал.
Не Сухаревского Матьку спрашивал — того бы и впрямь раздавил, как слизняка. И не малозначительного Федора Федоровича Коробкова, мимо которого прошел бы не глядя. Принимал ласково — и опасливо вместе с тем! — человека, в некое секретное досье занесенного под кличкой «Смычок».