Бход в плен бесплатный, или Расстрелять в ноябре   ::   Иванов Николай

Обогнавший нас БМВ ощетинился пулеметами, а пристроившаяся сзади «шестерка» не напоминала ежа только потому, что основным стволом в ней оказался гранатомет. Жестами приказали остановиться. Борис, сам сидевший за рулем, по всем правилам дорожного движения замигал поворотом и съехал на обочину. На этом взаимные любезности закончились. Не успел он заглушить мотор, как его вырвали с сиденья. В кабину всунулись два длинноносых «красавчика» — так чеченцы нарекли пулеметы.

— Руки за голову, голову — в колени.

Команды и движения отработаны до автоматизма — не у нас, конечно, а у боевиков. Водительское место уже занято, и кортеж, прервав движение на трассе, разворачивается и мчится в обратную сторону. Никто не вмешался в происходящее, не выбежал на помощь, не погнался вслед. Начинает доходить, что все происшедшее — по-настоящему, что это — плен и жизнь обесценилась до одной пули. До легкого нажатия на спусковой крючок.

Лоб, уткнутый в колени, покрывается потом, от пота липко горит спина. Неужели страх? Он — такой?

Пытаюсь лихорадочно вспомнить, что у меня есть такого, за что сразу поставят к стенке. Блокнот с записями сразу же «нечаянно» уронил, и его удалось затолкать ногами под сиденье. Найдут, конечно, но потом. А вот в задании на командировку — полный набор компромата. Особенно строчки о сборе материала о мужестве чеченских налоговых полицейских, защищавших Грозный от боевиков. Зачем его печатал и брал с собой? Ну страдал бы склерозом и забывал, зачем еду, тогда простительно. А так будет мне сейчас мужество.

Но главное — фотоаппарат.