JК
Старая столица :: Кавабата Ясунари
Страница: 97 из 182Потом туго затянула поясок на спальном кимоно.
Сон не шел.
Не слишком ли холодно я обошлась с этой Наэко? – думала она.
Тиэко закрыла глаза, и перед ней всплыли красивые горы возле деревни Накагава, поросшие криптомериями.
Теперь она хоть что-то узнала о своих настоящих родителях.
Рассказать об этом отцу и матери? А может быть, не стоит? – колебалась Тиэко.
Вряд ли Такитиро и Сигэ знают, где она родилась и кто ее настоящие отец и мать.
Настоящие отец и мать.
Обоих уже и на свете нет, подумала Тиэко, но глаза ее при этом оставались сухими.
Звуки праздничной музыки доносятся с улицы.
Кажется, гость этот торгует шелком в Нагахаме. Говорит он очень громко – наверное, действует выпитое сакэ. Ей на втором этаже слышны обрывки разговора.
Гость сетует на то, что процессия ковчегов теперь направляется от Четвертого проспекта через ставший слишком уж современным район Кавара, затем поворачивает на улицу Оикэ и проходит мимо здания муниципалитета, где даже стулья для зрителей установлены, словом, все это превратилось в «обыкновенное зрелище для туристов».
Прежде ковчеги двигались по характерным для Киото узеньким улочкам и, бывало, даже задевали некоторые дома, но все же тогда была особая атмосфера интимности – тем более когда восседавшим на ковчегах со вторых этажей прямо в руки передавали тимаки [41] . Теперь же на широких улицах их просто кидают вниз.
Сон не шел.
Не слишком ли холодно я обошлась с этой Наэко? – думала она.
Тиэко закрыла глаза, и перед ней всплыли красивые горы возле деревни Накагава, поросшие криптомериями.
Теперь она хоть что-то узнала о своих настоящих родителях.
Рассказать об этом отцу и матери? А может быть, не стоит? – колебалась Тиэко.
Вряд ли Такитиро и Сигэ знают, где она родилась и кто ее настоящие отец и мать.
Настоящие отец и мать.
Обоих уже и на свете нет, подумала Тиэко, но глаза ее при этом оставались сухими.
Звуки праздничной музыки доносятся с улицы.
Кажется, гость этот торгует шелком в Нагахаме. Говорит он очень громко – наверное, действует выпитое сакэ. Ей на втором этаже слышны обрывки разговора.
Гость сетует на то, что процессия ковчегов теперь направляется от Четвертого проспекта через ставший слишком уж современным район Кавара, затем поворачивает на улицу Оикэ и проходит мимо здания муниципалитета, где даже стулья для зрителей установлены, словом, все это превратилось в «обыкновенное зрелище для туристов».
Прежде ковчеги двигались по характерным для Киото узеньким улочкам и, бывало, даже задевали некоторые дома, но все же тогда была особая атмосфера интимности – тем более когда восседавшим на ковчегах со вторых этажей прямо в руки передавали тимаки [41] . Теперь же на широких улицах их просто кидают вниз.