Старческий грех   ::   Писемский Алексей

Малый этот, весьма тупой на учение, отличался тем, что постоянно ходил в широчайших шальварах, стригся в кружок и накалывал себе сзади шею булавкой для того, чтобы она распухала и казалась более толстою, и все это с единственною целью быть похожим на казака, а не на гимназиста. Каждую перемену между классами они сходились и все время ходили по коридору, разговаривая между собою задушевнейшим образом. Я несколько раз пытался подслушать их беседу. Они толковали то о том, где лучшие места для грибов, то продавали или покупали что-то такое один у другого, и при этом всегда платили друг другу самыми мелкими монетами: денежками, полушками. Оказалось потом, что оба они были птицеловы.

- На конопляное семя лучше всего идет птица! - говорил Мучеников.

- Ну нет! Уж это сколько раз испытано было: овсяная крупа скусней для них всего! - возражал ему басом Иосаф.

- Чижу! - возражал, в свою очередь, Мучеников.

- Не чижу, а вообще всякой птице, - говорил настойчиво Иосаф. - У меня, слава богу!.. Я запасся теперь этим добром! - прибавлял он с удовольствием и вытаскивал из кармана целую пригоршню овсяной крупы, которую они с Мучениковым сейчас же разделяли и тут же ее съедали.

Однажды Иосаф как-то особенно таинственно был вызван своим приятелем из класса. Я потихоньку тоже вышел за ними. Сначала они походили по коридору, поговорили между собой о чем-то шепотом и прошли в физический кабинет.