Страница:
112 из 124
- Сходи же завтра к отцу Алексею.
- Слушаю, матушка.
- И скажи ему от меня, что я велю ему на тебя хорошую епитимью наложить.
- Слушаю, питательница, рано схожу.
- А теперь поткай его, ключница, голиком в морду.
- Поткала, сударыня, - возвещала ключница, действительно поткав Козыря, как велено, в морду, и Козырь зато уже, как человек пожилой, не подвергался более никакому наказанию, тогда как с другими начиналась на долгое, долгое время оригинальная расправа. Кончался пропуск; вылетали из западни последние птицы, и Марфа Андревна уходила к себе нисколько не расстроенная и даже веселая. Мнение, что эти охоты ее веселили, было не совсем неосновательно, они развлекали ее, и она после такой охоты целый час еще, сидя в постели, беседовала с ключницей: как шел Кожиен, как сгорел со стыда Семен Козырь и как Малашка, пройдя, сказала: "Ну дак что ж что отцу! а зачем замуж не отдают?"
- Сквернавка, - замечала, не сердясь, Марфа Андревна.
Но совсем другое дело было, если попадались женатые. Это, положим, случалось довольно редко, но если случалось, то уж тогда наказанье не ограничивалось одним тканьем в морду. Тогда Марфа Андревна не шутила: виновный из лакеев смещался в пастухи и даже специально в свинопасы и, кроме того, посылался на покаяние к отцу Алексею; холостым же и незамужним покаянные епитимьи Марфа Андревна в сане властительницы налагала сама по своему собственному усмотрению.
|< Пред. 110 111 112 113 114 След. >|