Старые годы в селе Плодомасове   ::   Лесков Николай Семенович

- Служил, батушка, отец протоиерей, по разумению своему угождал и берег их. В Москву и в Питер покойница езжали, никогда горничных с собою не брали. Терпеть женской прислуги в дороге не могли. Изволят, бывало, говорить: "Все эти Милитрисы Кирбитьевны квохчут да в гостиницах по коридорам расхаживают, а Николаша, говорят, у меня, как заяц, в углу сидит". Оне ведь меня за мужчину вовсе не почитали, а все, бывало, заяц. Николай Афанасьевич рассмеялся и добавил:

- Да и взаправду, какой же я уж мужчина, когда на меня, извините, ни сапожков и никакого мужского платья готового нельзя купить, - не придется. Это и точно, их слово справедливое было, что я заяц.

- Но не совсем же она тебя всегда считала зайцем, когда хотела женить, - отозвался городничий Порохонцев.

- Да, это такое их господское желание, батушка Воин Васильевич, было, проговорил, сконфузясь, карлик. - Было, сударь, - добавил он, все понижая голос, - было.

- Неужто, Николай Афанасьевич, было, - откликнулось разом несколько голосов.

Николай Афанасьевич потупил стыдливо взор себе в колени и шепотом проронил:

- Не могу солгать, действительно такое дело было. Все, кто здесь были, разом пристали к карлику:

- Голубчик, Николай Афанасьевич, расскажите про это.

- Ах, господа, про что тут рассказывать, - отговаривался, краснея и отмахиваясь от просьб руками, Николай Афанасьевич.