Страница:
12 из 38
Лида Вайсман, вдова младшего лейтенанта, малость помешавшаяся, после того как в один день она получила похоронную на мужа и на брата, смотрела на плачущую девочку и говорила:
-- Сегодня на базаре нет ни капли молока, плачь не плачь, молока нет.
А Виктор Вороненко улыбался, лежа на пустом мешке, постукивая костылем по земле.
Старуха Михайлюк стояла, высокая, седая, с яркими глазами, и все молчала. Она смотрела на плачущих детей, на захлопотавшегося сына, на старуху Вайсман, на улыбавшегося безногого.
-- Мамо, шо ж вы стоите, як засватанная? -- спрашивал ее Яшка.
Два раза она не ответила ему, а на третий раз сказала:
-- Вот и мы дождали дня.
До вечера выселенные сидели молча на узлах, а когда начало темнеть, вышел учитель и сказал:
-- Очень прошу всех вас ко мне. Закаменевшие женщины зарыдали сразу.
Взяв два узелка с земли, учитель пошел к дому. Комнату всю завалили узлами, кастрюлями, чемоданами, обвязанными проволокой и бечевкой. Дети уснули на кровати, женщины на полу, а Розенталь и Вороненко вполголоса разговаривали.
-- Я о многом в жизни мечтал, -- говорил Виктор Вороненко, -- то мне хотелось орден Ленина иметь, то хотел свой мотоцикл с коляской, чтобы по выходным ездить с женой к Донцу; был на фронте, мечтал семью повидать, сыну привезти "железный крест" и сгущенного молока, а теперь я мечтаю только об одном: иметь гранаты -- вот бы шухеру наделал!
А учитель сказал:
-- Чем больше думаешь о жизни, тем меньше ее понимаешь.
|< Пред. 10 11 12 13 14 След. >|