Статьи   ::   Трифонов Юрий

Можно ли с помощью анализа структуры оценить внутри книги - героя, а в конечном счете внутри себя, что есть добро и что зло? Все это бывает так запутанно, слитно, невозможно разобрать где что. Толстой призывал терпеливо: разберите! Распутайте! Это возможно, надо найти концы. И показывал на примере своих книг, как это делается. Там нет назиданий, нет прописной правды, там есть высшее знание: как поступать согласно естественному ходу вещей. Совесть Толстого есть знание (в слове "совесть" коренится этот смысл. Русское "совесть" - совокупное знание, со-весть; впрочем, как и немецкое Gewissen - Ge-wissen). Когда Пьер Безухов расстается с умирающим Платоном Каратаевым, он не слишком мучается своим отчуждением от него, своим нежеланием подходить к нему и слышать тихие стоны - в этом есть правда естественности, ибо помочь Пьер не в силах - зато он всем существом стремится узнать, понять и _разобраться_. "Он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что как на свете нет положения, в котором бы человек был счастлив и свободен, так и нет положения, в котором он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка".

Совесть Толстого беспощадна - в той степени беспощадности, какая присуща природе, естественному ходу вещей.

От морального напора толстовских книг идут остальные качества великого писателя - понимание других, понимание себя и жажда добираться до сути. Когда в письме Александру III Толстой писал: "Я, ничтожный, не призванный и слабый, плохой человек..." - он писал то, что думал. Почему он так думал - вопрос другой.