Стена (Повесть невидимок)   ::   Ким Анатолий

Ибо он, господин тонущий, слишком хорошо понимает всю смехотворность своего барахтанья над бездной морской - выставив из нее на полтора сантиметра свои жизнедышащие ноздри, чувствует себя беспомощным чужаком среди юрких рыби тяжеловесных китов, свободно парящих в воде. Наверное, было совершено какое-нибудь немыслимое преступление, что-нибудь из ряда вон выходящее, злодеяние вящее, за что и сбросили меня с корабля иного существования в открытое море здешнего. И я барахтаюсь в нем, прежде всего стремясь ухватиться за какой-нибудь надежный плавучий предмет. Мои мужья и любовники - все эти стеклянные оплетенные шары-поплавки, буи, оторвавшиеся от ветхих неводов, случайные деревянные обломки кораблекрушений и потерявшиеся бревна разметанных бурею плотов - и были тем первым попавшимся, за что я хваталась и потом без сожаления отбрасывала прочь, если вдруг обнаруживалось на пути моего бессмысленного обреченного барахтанья в жизни что-нибудь более подходящее.

- Неужели и я послужил этим... буем, шаром стеклянным, Анна?

- Увы, миленький.

- Но я помню, как ты водила меня по старому городскому парку, по местам своего детства и юности... У тебя было такое лицо, Анна, и глаза сияли. Мне казалось, что ты меня любишь, раз делишься со мной всем этим - самым лучшим, очевидно, в твоей жизни.

- Так все и было! Кто тебе сказал, что я не любила тебя?

- Стеклянные шары не любят.

- Любят! Любят.

- За стеклянный шар или за бревно в море хватаются и отдыхают. При чем тут любовь?

- А тебе чего бы хотелось от меня? За что, по-твоему, я должна была бы ухватиться?

- Мне вначале ничего не хотелось, честно говоря. Но ты сумела меня убедить...