JК
Стена Плача (повести и рассказы) :: Гругман Рафаил
Страница: 33 из 152Девочка, вылитая бабка, княгиня Одоевская, так и получила её имя – Ольга, а мальчик в честь одесского деда назван Моше.
И хоть по закону они и не стопроцентные евреи, и не российские князья, оба – а им только по двенадцать – рвутся в армию и только в элитные войска. Они хотят быть десантниками. Ну чем не трагедия?
Ах, если бы мама знала об этом!
Но она, так никогда и не простив его, благословила их брак и умерла через полгода от инфаркта. В честь нее и названа первая дочь – Голдой.
Нужна мне ваша фаршированная рыба
– Не обещайте деве юной любови вечной на земле… – пропел над Изиным ухом хриплый голос.
– Что? Что такое? – Изя встрепенулся и резко обернулся.
– Ося развёлся с Мусей, – отступив на шаг, осведомил его низенький старичок, несмотря на сентябрскую теплынь, одетый в габардиновое пальто и галоши.
– А… – недоуменно начал Изя, но старичок опередил его вопросы и галантно представился:
– Хуна Абович Камердинер, отец Муси Тенинбаум…
– Да, но вы ведь… – стал припоминать Изя и запнулся.
– Да-да, ты прав, – обрадовался старичок тем, что его не забыли, – в пятьдесят четвертом, через месяц после Мусиного замужества, я попал под трамвай.
– Да… – подтвердил в замешательстве Изя.
Старика он абсолютно не помнил, разве что видел на Осиной свадьбе, а затем присутствовал на похоронах… Но ведь это было Бог знает когда, лет тридцать назад… Нет больше, быстро стал подсчитывать он.
И хоть по закону они и не стопроцентные евреи, и не российские князья, оба – а им только по двенадцать – рвутся в армию и только в элитные войска. Они хотят быть десантниками. Ну чем не трагедия?
Ах, если бы мама знала об этом!
Но она, так никогда и не простив его, благословила их брак и умерла через полгода от инфаркта. В честь нее и названа первая дочь – Голдой.
Нужна мне ваша фаршированная рыба
– Не обещайте деве юной любови вечной на земле… – пропел над Изиным ухом хриплый голос.
– Что? Что такое? – Изя встрепенулся и резко обернулся.
– Ося развёлся с Мусей, – отступив на шаг, осведомил его низенький старичок, несмотря на сентябрскую теплынь, одетый в габардиновое пальто и галоши.
– А… – недоуменно начал Изя, но старичок опередил его вопросы и галантно представился:
– Хуна Абович Камердинер, отец Муси Тенинбаум…
– Да, но вы ведь… – стал припоминать Изя и запнулся.
– Да-да, ты прав, – обрадовался старичок тем, что его не забыли, – в пятьдесят четвертом, через месяц после Мусиного замужества, я попал под трамвай.
– Да… – подтвердил в замешательстве Изя.
Старика он абсолютно не помнил, разве что видел на Осиной свадьбе, а затем присутствовал на похоронах… Но ведь это было Бог знает когда, лет тридцать назад… Нет больше, быстро стал подсчитывать он.