JК
Степа Марат :: Буйда Юрий
Страница: 4 из 9- Ну! - И каленым кочегарным басом пропел во всю глотку:
С той же светлою душой
Я стою перед тобой!
Через две недели они стали мужем и женой, а когда Степин старинный приятель осторожно поинтересовался, каково ему теперь, Марат продекламировал с пафосом:
Хорошо тому живется,
У кого одна нога:
И яйцо одно не трется,
И не надо сапога!
И уже без пафоса сказал:
- Мне теперь, Колька, сразу двоих сапог не надо - а ты еще спрашиваешь, хорошо мне или плохо!
Когда же Буяниха однажды заметила, что напрасно Степа старался, спасая от гибели пьяницу, да еще ценой собственного здоровья, Марат сострадательно ответил:
- Завидую твоему аппетиту, подруга: ни одной ложки говна не пропустишь. Не иначе вечно жить хочешь.
После неожиданного замужества Ната пить меньше не стала, и хотя Степан ее об этом не спрашивал, однажды призналась, что напивается от страха перед каждым очередным пассажирским поездом, прибывающим из Москвы.
- Страшный, конечно, город, - согласился Марат. - Однако до нас пока доедешь, весь страх растрясешь.
- Этот не растрясет, - уныло возразила Ната. - Только не этот.
Степан внимательно посмотрел на нее, но промолчал.
В тот день, когда пассажир с московского скорого - мягкая шляпа, мягкое улыбчивое лицо, долгополый светлый плащ-пылевик и серые перчатки тонкой кожи на костлявых руках - заявился к ним в дом и Ната тотчас принялась собирать чемодан, Марат сидел на диване и мастерил бумажного голубя.
Наконец Ната щелкнула замками чемодана и со вздохом выпрямилась, не глядя на мужа.
- Садись, - велел он, не отрываясь от дела, - я тебе пока развода не давал.
С той же светлою душой
Я стою перед тобой!
Через две недели они стали мужем и женой, а когда Степин старинный приятель осторожно поинтересовался, каково ему теперь, Марат продекламировал с пафосом:
Хорошо тому живется,
У кого одна нога:
И яйцо одно не трется,
И не надо сапога!
И уже без пафоса сказал:
- Мне теперь, Колька, сразу двоих сапог не надо - а ты еще спрашиваешь, хорошо мне или плохо!
Когда же Буяниха однажды заметила, что напрасно Степа старался, спасая от гибели пьяницу, да еще ценой собственного здоровья, Марат сострадательно ответил:
- Завидую твоему аппетиту, подруга: ни одной ложки говна не пропустишь. Не иначе вечно жить хочешь.
После неожиданного замужества Ната пить меньше не стала, и хотя Степан ее об этом не спрашивал, однажды призналась, что напивается от страха перед каждым очередным пассажирским поездом, прибывающим из Москвы.
- Страшный, конечно, город, - согласился Марат. - Однако до нас пока доедешь, весь страх растрясешь.
- Этот не растрясет, - уныло возразила Ната. - Только не этот.
Степан внимательно посмотрел на нее, но промолчал.
В тот день, когда пассажир с московского скорого - мягкая шляпа, мягкое улыбчивое лицо, долгополый светлый плащ-пылевик и серые перчатки тонкой кожи на костлявых руках - заявился к ним в дом и Ната тотчас принялась собирать чемодан, Марат сидел на диване и мастерил бумажного голубя.
Наконец Ната щелкнула замками чемодана и со вздохом выпрямилась, не глядя на мужа.
- Садись, - велел он, не отрываясь от дела, - я тебе пока развода не давал.