JК
Степан Разин. Книга первая :: Злобин Степан
Страница: 123 из 700Позади приказчики гнали толпу крестьян-загонщиков с кольями и веревками.
Помещик остановил кузнеца, чтобы подбить отставшую подкову у своей лошади.
— Волков развелось? — спросил за работой кузнец.
— Житья нет! — подтвердил помещик с какой-то странной усмешкой. — Да ты, кузнец, мне еще будешь нужен, — сказал он. — До села дойдешь — во дворянском дому заночуй, скажи — я послал. Ворочуся домой, тебе станет еще работы.
В помещичьем доме стряпуха их накормила.
— Каков ваш помещик? — спросил кузнец.
— Али добры дворяне на свете бывают? — вопросом ответила женщина. — С собаками ласков, — пояснила она и внезапно умолкла.
— А ну их, пойдем отсель! — позвал кузнеца Стенька.
— Упаси тебя бог уходить, когда сам повелел дожидаться! — сказала стряпуха. — Догонит, плетьми исхлещет и работать задаром заставит. А угодишь ему, то и пожалует!
— Идем со двора! Пусть изловит, а там ворочает! — воскликнул Стенька, в котором взыграла казацкая гордость.
— Что собак-то дражнить! Абы деньгу платили, — возразил кузнец. — Ну догонят да поколотят. Что нам за корысть!
Их уложили спать.
Поутру раным-рано во дворе послышались крики, свирепый собачий лай, конский топот и ржание.
— Ну вот, воротились, — сказала стряпуха, испуганно засуетившись, дрожащей рукой зажигая светец.
— Пойдем на волков поглядим, — позвал кузнеца Стенька.
И вдруг со двора раздались отчаянные женские крики, плач, причитания.
Помещик остановил кузнеца, чтобы подбить отставшую подкову у своей лошади.
— Волков развелось? — спросил за работой кузнец.
— Житья нет! — подтвердил помещик с какой-то странной усмешкой. — Да ты, кузнец, мне еще будешь нужен, — сказал он. — До села дойдешь — во дворянском дому заночуй, скажи — я послал. Ворочуся домой, тебе станет еще работы.
В помещичьем доме стряпуха их накормила.
— Каков ваш помещик? — спросил кузнец.
— Али добры дворяне на свете бывают? — вопросом ответила женщина. — С собаками ласков, — пояснила она и внезапно умолкла.
— А ну их, пойдем отсель! — позвал кузнеца Стенька.
— Упаси тебя бог уходить, когда сам повелел дожидаться! — сказала стряпуха. — Догонит, плетьми исхлещет и работать задаром заставит. А угодишь ему, то и пожалует!
— Идем со двора! Пусть изловит, а там ворочает! — воскликнул Стенька, в котором взыграла казацкая гордость.
— Что собак-то дражнить! Абы деньгу платили, — возразил кузнец. — Ну догонят да поколотят. Что нам за корысть!
Их уложили спать.
Поутру раным-рано во дворе послышались крики, свирепый собачий лай, конский топот и ржание.
— Ну вот, воротились, — сказала стряпуха, испуганно засуетившись, дрожащей рукой зажигая светец.
— Пойдем на волков поглядим, — позвал кузнеца Стенька.
И вдруг со двора раздались отчаянные женские крики, плач, причитания.