Степан Разин. Книга первая   ::   Злобин Степан

Всадники свернули с наезженной ухабистой дороги на плотно утоптанную верховую тропу, пересекая щетинистую осеннюю степь у изгиба реки…

Из-под берега, снизу, послышался крик сразу в несколько глоток:

— Э-ге-ге-ге-эй!

— Эй! Иван Борода-а-а!

— Старый черт, подымайся-а-а! Застыли тут на ветру-у!

На Черкасском острове загремела железная цепь парома, бултыхнуло в воде огромное рулевое весло, и смутное темное пятно, отделившись от острова, в тумане медленно поползло к правому берегу.

— А ну, припустим, Стенько! Поспеть бы к первому перевозу, — сказал Тимофей, подхлестнув свою лошадь.

Стенька давно ждал этой минуты. Он свистнул, и серый коник Антошка, весь покрытый белыми яблоками, как ковровый узор украшавшими его серебристую шерсть, полетел стремглав по надбережной тропе. Тропа круто спускалась под косогор, к Дону, и оба всадника сдержали коней, сравнявшись с толпой казаков, ожидавших у переправы. Разя едва успел поздороваться со знакомцами, как, посеребрив туман, блеснул первый луч солнца, и тотчас же с единственной в городе колокольни прогудел над гладью реки удар колокола, возвещая пробуждение казачьей столицы.

Толпа на берегу ожила. Череда груженых возов, стоявших на съезде с высокого берега, сдвинулась ближе к реке, какой-то понурый вол, привязанный позади арбы, уныло и протяжно взревел, заржали лошади. С острова воинственной перекличкой отозвались петухи. Пешеходы и всадники, стремясь обогнать возы в узкой лощинке дороги, протискивались к самой воде…

Резвый, холодный ветерок вдруг сдернул с реки серебристую дымку тумана, и все вокруг засверкало отблеском солнца, яркими красками, словно умывшись утренней осенней свежестью. На воде стали видны рыбачьи ладьи и челны.

Едва паром подвалил, как все зашумели. Люди, лошади и быки затопотали по толстому дощатому настилу, теснясь и толкаясь. Кто-то с громкой бранью оступился с берега в воду и зачерпнул в сапоги.