JК
Степан Разин. Книга первая :: Злобин Степан
Страница: 550 из 700 — Нет, с дубьем ныне рано…
— И то, я гляжу, с дубьем бы — к тому воеводе, с большой бородищей! — сказал второй паренек.
— К Прозоровскому, — подсказали в толпе.
Мальчишка кивнул.
— Ага, вот к нему бы, к тому, и с дубьем. А Львов Семен — только бражник, не злой…
— Ну, гайда! — послал Наумов.
Мальчишки помчались.
Возле разинского каравана, у волжской пристани, толпа не рассеивалась до самого вечера. Иные из астраханцев успели побывать на казачьих стругах и от того почитали себя счастливыми. Догадливые бежали в кабаки и тащили вино на струги. За услуги разинцы кидали им пригоршни серебра. Сюда волокли поросят, барашков, гусей, катили пиво, бузу…
Воеводский гость
Двое казачьих есаулов постучались в двери воеводского товарища. Отставной стрелец без одной руки, бывший у Львова вместо дворецкого, отпер сени.
— Спрошает наш атаман, каким обычаем станет его принимать воевода. Чести бы не уронить атаманской.
— Не с указкой ли вы ко князю, как гостей принимать! У нас всякие гости бывают, и всем по чинам дается, — сказал старик.
— Степан Тимофеич не «всякий» гость, а большой атаман. Сколь городов воевал у шаха! — сказал кривой есаул. — Мы за честь его встанем, коль князь твой его обидит.
— А, полно брехать-то, казак! — возразил стрелец. — Кто кого в гости кличет, пошто же бесчестить?! Не басурман наш-то князь — православный! Я в сечах с ним был и его обычаи знаю… Кто гостя бесчестит — сам чести не имеет…
Есаулы ушли.
Степан Тимофеевич на коне подъехал к дому Львова.
— И то, я гляжу, с дубьем бы — к тому воеводе, с большой бородищей! — сказал второй паренек.
— К Прозоровскому, — подсказали в толпе.
Мальчишка кивнул.
— Ага, вот к нему бы, к тому, и с дубьем. А Львов Семен — только бражник, не злой…
— Ну, гайда! — послал Наумов.
Мальчишки помчались.
Возле разинского каравана, у волжской пристани, толпа не рассеивалась до самого вечера. Иные из астраханцев успели побывать на казачьих стругах и от того почитали себя счастливыми. Догадливые бежали в кабаки и тащили вино на струги. За услуги разинцы кидали им пригоршни серебра. Сюда волокли поросят, барашков, гусей, катили пиво, бузу…
Воеводский гость
Двое казачьих есаулов постучались в двери воеводского товарища. Отставной стрелец без одной руки, бывший у Львова вместо дворецкого, отпер сени.
— Спрошает наш атаман, каким обычаем станет его принимать воевода. Чести бы не уронить атаманской.
— Не с указкой ли вы ко князю, как гостей принимать! У нас всякие гости бывают, и всем по чинам дается, — сказал старик.
— Степан Тимофеич не «всякий» гость, а большой атаман. Сколь городов воевал у шаха! — сказал кривой есаул. — Мы за честь его встанем, коль князь твой его обидит.
— А, полно брехать-то, казак! — возразил стрелец. — Кто кого в гости кличет, пошто же бесчестить?! Не басурман наш-то князь — православный! Я в сечах с ним был и его обычаи знаю… Кто гостя бесчестит — сам чести не имеет…
Есаулы ушли.
Степан Тимофеевич на коне подъехал к дому Львова.