Степан Разин. Книга первая   ::   Злобин Степан

На куски порублены многие, с кого кожа слуплена, кто на колу скончался — голова-то висит, а сам на железную спицу вздет, сидит, не упал… Не увидишь — не вздумаешь, право!.. Ограда невысока, и мертво, как в пустыне, только вороны крачут… Собрал я силы, через ограду перевалился в траву, пополз… в лохмотья весь изодрался… Между грядами упал в огороде, а там дыни, батька, карпусы… Я так меж грядами и пролежал целый день — спал да дыни сосал. Ночью силы прибавилось, и опять пополз между гряд на морской шум. Челны лежат… Полночи я челн тащил с песку в море. Парусок на рассвете поставил. Ветер дул с берега. Уноси, мол, дружок! Куды понесешь, там и ладно!.. Три дыньки с собой с огорода унес, то мне было и пищи… Знать, бог пособлял — принесло к тебе… Как в Волгу вошел — не помню и сам не знаю. Рыбаки-астраханцы поймали челн, отходили меня, приветили, накормили…

Весла замерли в руках казаков, слушавших Дрона на атаманской ладье, и течение относило ее. Не смея обгонять атамана, казаки на прочих челнах осушили весла, чуть приотстали, но крики и песни не умолкали по берегу и на реке.

Степан сидел, опустив голову, держа в руке шапку. Упрямый большой лоб его, с двумя шишками по бокам, потемнел и покрылся каплями пота; брови сдвинулись близко. Он мрачно молчал, и никто на ладье не решался вымолвить слова…

Разин встал. Лицо его сделалось черным от бешенства.

— В воду! В воду! Топи всех к чертя-ам! — не крикнул, а прямо-таки взревел атаман. И весь шум над Волгой мгновенно затих.