JК
Степан Разин. Книга вторая :: Злобин Степан
Страница: 12 из 600Над толпой крестьян пролетел тяжкий вздох. Коса сверкнула на солнце, и, хотя толпу отделяло от этого места расстояние в сотню шагов, в напряженной тишине все услыхали, как прозвенело лезвие о сочные зеленые стебли…
— Крест бы снял, окаянный! Ведь сатанинское дело творишь! — крикнул Никону длинный, сухой Пантюха.
— Басурманы, собаки! В поганской земле не бывает такого злодейства! — выкрикнул кто-то другой.
Вслед за Никоном остальные холопы шагнули в озимые.
— Батюшки светы! Да что же они сотворяют над нами! — тонко заголосила испитая Христоня. — Не смей, сатана! Не смей! Отступись! — закричала она с надрывным плачем и помчалась к своей полосе, на которой хозяйничал дюжий рыжебородый холоп, сокрушая хлеба.
— Голодом поморят робятишек! — послышался чей-то возглас.
Христоня, с сынишкой подростком Митей, запыхавшись, по своей полосе добежала до холопа и с причитанием вцепилась в его косу:
— Уйди, уйди, сатана, отступись! Задушу тебя! Под косу лягу!
Рыжий холоп шибанул ее в грудь косовищем. Христоня вскрикнула и повалилась в скошенный хлеб. Митенька, как звереныш, не помня себя, кинулся на обидчика матери с кулаками, но подвернулся под косу и с пронзительным криком, подпрыгнув, свалился во ржи…
— Заре-езали! Сына убили! Мир, сына убили! — заголосила Христоня, бросившись к Митеньке…
Михайла стоял впереди всех, у самой дороги, высоко подняв голову и, казалось, не глядя на то, что творится.
— Крест бы снял, окаянный! Ведь сатанинское дело творишь! — крикнул Никону длинный, сухой Пантюха.
— Басурманы, собаки! В поганской земле не бывает такого злодейства! — выкрикнул кто-то другой.
Вслед за Никоном остальные холопы шагнули в озимые.
— Батюшки светы! Да что же они сотворяют над нами! — тонко заголосила испитая Христоня. — Не смей, сатана! Не смей! Отступись! — закричала она с надрывным плачем и помчалась к своей полосе, на которой хозяйничал дюжий рыжебородый холоп, сокрушая хлеба.
— Голодом поморят робятишек! — послышался чей-то возглас.
Христоня, с сынишкой подростком Митей, запыхавшись, по своей полосе добежала до холопа и с причитанием вцепилась в его косу:
— Уйди, уйди, сатана, отступись! Задушу тебя! Под косу лягу!
Рыжий холоп шибанул ее в грудь косовищем. Христоня вскрикнула и повалилась в скошенный хлеб. Митенька, как звереныш, не помня себя, кинулся на обидчика матери с кулаками, но подвернулся под косу и с пронзительным криком, подпрыгнув, свалился во ржи…
— Заре-езали! Сына убили! Мир, сына убили! — заголосила Христоня, бросившись к Митеньке…
Михайла стоял впереди всех, у самой дороги, высоко подняв голову и, казалось, не глядя на то, что творится.