JК
Степан Разин. Книга вторая :: Злобин Степан
Страница: 475 из 600Да и нам с запорожцами сговориться: Сирко воеводе на хвост наступит — он будет сидеть да молчать и носа из Белгорода не сунет…
Минаев к чему-то прислушался, вдруг быстро шагнул к двери, распахнул ее… В сенцах стоял Прокоп.
— Не один ты тут, батька?.. Я тогда после зайду. Дельце мое не велико… — растерянно пробормотал рыбак. — Здравствуй, Минаевич, Войска Донецкого атаман! — дружески поклонился он Фролу.
Тот поглядел сурово и неприветливо.
— Здорово, рыбак! Опосле зайдешь. Ныне нам с батькою бесноватых не надо! — резко сказал он.
— Опосле, опосле! — суетливо отозвался Прокоп и задом попятился в сенцы.
— Чего-то тут у тебя порченый дьявол снует?! — проворчал Минаев.
— Да свой человек, Наумова друг. И разумом взял и отвагой. Чего он тебе? — удивился Степан. — Пошто ты его обидел?
— А в сенцах пошто тут мотается, словно бы пес?
— Ну, вишь, шел по делу, смутился…
— Не люблю я уродов: как чирьи в роду людском!.. Недобрые люди… — серьезно сказал Минаев.
— Да брось-ка ты, что ты! Уродец уродцу рознь.
— Ну, как знаешь, а бесноватых я все-таки не люблю! — перебил Минаев и, насколько возможно понизив голос, вернулся к прежнему разговору: — Так, слышишь ты, тульские кузнецы ко мне присылали, зовут… А в Туле мы с ружьями, с пушками будем… А далее нам уж прямая дорога в Москву через Серпухов или Каширу… Лазутчиков слал я по всем городам — путь пытать. Ждут нас, Степан Тимофеич, золотко, жду-ут! И что тебе Волга далася! Мой-то путь тоже испытан: Иван Болотников шел сим путем. Не в обиду тебе, не хуже был атаман… Попутал с дворянами, Ляпунов [51] его продал.
Минаев к чему-то прислушался, вдруг быстро шагнул к двери, распахнул ее… В сенцах стоял Прокоп.
— Не один ты тут, батька?.. Я тогда после зайду. Дельце мое не велико… — растерянно пробормотал рыбак. — Здравствуй, Минаевич, Войска Донецкого атаман! — дружески поклонился он Фролу.
Тот поглядел сурово и неприветливо.
— Здорово, рыбак! Опосле зайдешь. Ныне нам с батькою бесноватых не надо! — резко сказал он.
— Опосле, опосле! — суетливо отозвался Прокоп и задом попятился в сенцы.
— Чего-то тут у тебя порченый дьявол снует?! — проворчал Минаев.
— Да свой человек, Наумова друг. И разумом взял и отвагой. Чего он тебе? — удивился Степан. — Пошто ты его обидел?
— А в сенцах пошто тут мотается, словно бы пес?
— Ну, вишь, шел по делу, смутился…
— Не люблю я уродов: как чирьи в роду людском!.. Недобрые люди… — серьезно сказал Минаев.
— Да брось-ка ты, что ты! Уродец уродцу рознь.
— Ну, как знаешь, а бесноватых я все-таки не люблю! — перебил Минаев и, насколько возможно понизив голос, вернулся к прежнему разговору: — Так, слышишь ты, тульские кузнецы ко мне присылали, зовут… А в Туле мы с ружьями, с пушками будем… А далее нам уж прямая дорога в Москву через Серпухов или Каширу… Лазутчиков слал я по всем городам — путь пытать. Ждут нас, Степан Тимофеич, золотко, жду-ут! И что тебе Волга далася! Мой-то путь тоже испытан: Иван Болотников шел сим путем. Не в обиду тебе, не хуже был атаман… Попутал с дворянами, Ляпунов [51] его продал.