JК
Степан Разин. Книга вторая :: Злобин Степан
Страница: 524 из 600«Выйти сейчас, вскочить на седло да игнать по степи, вдогонку за дедом Панасом да Дроном… А тут будут сидеть, пировать, — небось с пьяных глаз не почуют, что я ускакал. А Алене велеть сказать: „Притомился Степан, рана на голове заныла, и лежит“.
— Ваня, как там Каурка? — негромко спросил Разин конюшенного казака, сидевшего невдалеке за столом. Конюшенный знал уже, что атаман собирается ночью скакать за ушедшим войском и самому ему тоже велел быть готовым в путь.
— Кормится, батька! Добрый конек в наследство тебе остался. Ты не тревожься — все справно у нас на конюшне, — намекнул конюшенный, но, заметив строгое движение бровей атамана, замолк.
Ты взойди, взойди, солнце красное,
Над горой взойди над высокою.
Над дубравушкой над зеленою,
Над урочищем добра молодца…
Песню хотелось слушать и слушать; она таила в себе безысходную грусть, но от грусти этой делалось сладко.
— Врешь, Фрол! Не ту поешь! Дунь плясовую! — заглушая пение, хрипло крикнул Корнила.
Фрол замолк, поднял опущенные ресницы, весело и хитро усмехнулся и лихо щипнул струну, которая взвизгнула неожиданно тонко, по-поросячьи, всех рассмешив даже самым звуком.
Ходил казак за горами,
За ним девушки стадами,
Молодцы табунами…
Дрогнул дощатый пол землянки. Петруха Ходнев бросил под ноги шапку и первым пошел в пляс…
— Ходи-и-и! — тонко, заливисто грянул Юрко Писаренок.
— Ваня, как там Каурка? — негромко спросил Разин конюшенного казака, сидевшего невдалеке за столом. Конюшенный знал уже, что атаман собирается ночью скакать за ушедшим войском и самому ему тоже велел быть готовым в путь.
— Кормится, батька! Добрый конек в наследство тебе остался. Ты не тревожься — все справно у нас на конюшне, — намекнул конюшенный, но, заметив строгое движение бровей атамана, замолк.
Ты взойди, взойди, солнце красное,
Над горой взойди над высокою.
Над дубравушкой над зеленою,
Над урочищем добра молодца…
Песню хотелось слушать и слушать; она таила в себе безысходную грусть, но от грусти этой делалось сладко.
— Врешь, Фрол! Не ту поешь! Дунь плясовую! — заглушая пение, хрипло крикнул Корнила.
Фрол замолк, поднял опущенные ресницы, весело и хитро усмехнулся и лихо щипнул струну, которая взвизгнула неожиданно тонко, по-поросячьи, всех рассмешив даже самым звуком.
Ходил казак за горами,
За ним девушки стадами,
Молодцы табунами…
Дрогнул дощатый пол землянки. Петруха Ходнев бросил под ноги шапку и первым пошел в пляс…
— Ходи-и-и! — тонко, заливисто грянул Юрко Писаренок.