JК
Степан Разин. Книга вторая :: Злобин Степан
Страница: 564 из 600 — Эй, заплечный, заткни ему глотку!
— Дурак! Я тебе ничего не открыл и вперед не открою… Царю государево дело скажу… всю тайность открою… А то вы, бояре, сокроете правду мою от него!..
Одоевский ничего не смел решить сам, и хотя царь присутствовал в башне тайно, он ждал царского слова.
— Пусть говорит, — смятенно пробормотал царь.
— Сказывай, вор! — приказал Одоевский.
— Не тебе, пес, — царю, — сказал Степан. — Спусти дыбу, палач. Выше бояр — мне по чину, а выше царя — невместно!..
Палач растерялся. В первый раз в жизни видел он человека такой непреклонной силы.
— Спусти, — едва слышно сказал царь.
Раскидав под дыбой горящие угли, палач спустил Разина. Ноги его коснулись кирпичного пола.
— Сказывай, что хотел, — приказал Одоевский.
— Бояр побивал, города воевал — о тебе, государь, я все мыслил, — сказал Степан. — Теперь одолели меня, на Москву везли — и вся думка была о тебе. Думал, бояре сокроют тебя, так до смерти и не увижу. Да милостив бог и привел! Для тебя одного я берег мою тайность. Другим ее не разуметь: на Дону, на восход от Черкасска, в степу есть роща дубова, за той рощей сызнова степ, а в степу… дудаки пудовы… Поезжай потешься, да главная тайность в том, что бери их не кречетом, а холзаном-птицей трави!
— Заплечный! Тяни! — крикнул Одоевский, поняв издевательство над царем. — Скажешь, ты, вор, каково «государево дело» хотел молвить! — хрипел он Разину.
— Дурак! Я тебе ничего не открыл и вперед не открою… Царю государево дело скажу… всю тайность открою… А то вы, бояре, сокроете правду мою от него!..
Одоевский ничего не смел решить сам, и хотя царь присутствовал в башне тайно, он ждал царского слова.
— Пусть говорит, — смятенно пробормотал царь.
— Сказывай, вор! — приказал Одоевский.
— Не тебе, пес, — царю, — сказал Степан. — Спусти дыбу, палач. Выше бояр — мне по чину, а выше царя — невместно!..
Палач растерялся. В первый раз в жизни видел он человека такой непреклонной силы.
— Спусти, — едва слышно сказал царь.
Раскидав под дыбой горящие угли, палач спустил Разина. Ноги его коснулись кирпичного пола.
— Сказывай, что хотел, — приказал Одоевский.
— Бояр побивал, города воевал — о тебе, государь, я все мыслил, — сказал Степан. — Теперь одолели меня, на Москву везли — и вся думка была о тебе. Думал, бояре сокроют тебя, так до смерти и не увижу. Да милостив бог и привел! Для тебя одного я берег мою тайность. Другим ее не разуметь: на Дону, на восход от Черкасска, в степу есть роща дубова, за той рощей сызнова степ, а в степу… дудаки пудовы… Поезжай потешься, да главная тайность в том, что бери их не кречетом, а холзаном-птицей трави!
— Заплечный! Тяни! — крикнул Одоевский, поняв издевательство над царем. — Скажешь, ты, вор, каково «государево дело» хотел молвить! — хрипел он Разину.