Степан Сергеич   ::   Азольский Анатолий

Это уже затрагивало всех.

На Дятлова и Пономарева все немедленно обрушились. Предцехкома Жора Круглов предложил тут же объявить им выговор, за упаковку не платить ни копейки, снизить на три месяца разряд. Это возражений не вызвало.

Пономарев и Дятлов сидели смирненькими, в ответном слове покаялись.

Степан Сергеич обиделся на Игумнова — за краткость его речи. Игумнова хвалили на всех совещаниях, об этом знал не причастный к производству Шелагин и гордился Игумновым: моя выучка!

— Что так мало? — шепнул он своему воспитаннику.

Игумнов ничего не ответил, слушал, что говорят монтажники.

Ждали выступления директора, а Труфанов, опытный оратор, не спешил, тянул время, берег слова к моменту, когда необходимость его, директорского, выступления станет явной. Дождался, встал, начал издалека:

— Помню, в прошлом году, вы не забыли напряженных дней с заказом шестьсот пятьдесят семь, так вот, тогда я задумался…

И так далее — в стиле его выступлений перед рабочими, с задушевными воспоминаниями и шуточками… Ему хлопали усердно, долго и признательно.

Труфанов, будто не ему аплодируют, что-то спросил у Игумнова за спиной Молочкова.

Парторг ерзал, звякал в колокольчик, дивясь искусству директора с наименьшею тратой слов и энергии расправляться с людьми. О Дятлове и Пономареве директор почти не говорил, упомянул их фамилии — и гадливо пошевелил пальцами, освобождая их от чего-то мерзкого.