Степан Сергеич   ::   Азольский Анатолий

Существует, однако, удивительное свойство у всех уничтожаемых за вредностью документов: они изъяты, сожжены, пепел развеян ветром времени, а написанное сохраняется вживе каким-то неестественным образом. Опекающего товарища потащили к ответу — не за мягкость к Труфанову (о нем уже забыли), а за твердость в желании скрыть свои ошибки.

Труфанов со стороны посматривал на поднятую им бурю. Своих дел в институте полно. Анатолий Васильевич продиктовал секретарше приказ о назначении Стригункова заместителем Немировича по техническим вопросам.

Немедленно прибежал Баянников — объясняться и возмущаться.

— Ты не психолог, Виктор, странно, что ты не психолог… посмеивался Труфанов.

Все же и ему стало неловко, когда приказ лег перед ним. Подписывать или нет? Разговорчики начнутся, шепоток поползет. Не беда. Все — к лучшему.

Руководитель (Труфанов усмехнулся), руководитель должен иметь слабинку, какой-то недостаток, обладать простительной слабостью. Он недосягаем, он свиреп, но он — свой. Неспроста некоторые директора рьяно опекают футбольные команды, вопят на стадионах. За вопли прощается холодная вода в душевых и ругань в переполненной столовой.

Новый заместитель начальника отдела не стал лоботрясничать, как предполагали некоторые. Он никого не дергал, на доклады к себе не вызывал, демократически обходил по утрам лаборатории, кого-то продвинул, кого-то снял.