JК
Степан Сергеич :: Азольский Анатолий
Страница: 325 из 360«Спать, спать, спать…» — убаюкивал себя Петров, и музыка полилась откуда-то, не грозная, не пугающая…
Он спал. И вдруг открыл глаза. Неопознанная еще опасность напрягла ниточки мышц, обострила слух. Петров осторожно повернул кисть, посмотрел на часы: сорок минут назад он лег на пол. Мгновенным неслышным прыжком поставил он себя на ноги, на цыпочках пошел к двери и сразу же увидел предмет, нарушивший сон. На крылечке сидел Дундаш.
— Тебе что надо?
— Игумнов прислал. Как, спрашивает, дела… Разработчики тоже просили.
Краску привез, чтоб законтривать подстроечные потенциометры.
Плащ и станфордский пиджачок брошены на перила крыльца. Дундаш нежился на солнышке, ослабив галстук, помахивал у лица газеткой. На глазах — темные очки.
— Давно здесь?
— Только что.
Нестерпимое желание мелкого шкодника — сообщить гнусность — подмывало Дундаша. Дергались руки и ноги, рот открывался в нерешительности и замыкался твердо, как дверца сейфа — почти с таким же лязгом.
— Ну, ну, не томи… — ласково попросил Петров. — Ослобони душеньку свою от сенсации… Говори — ну!
— Игумнов… — Дундаш зашептал, захихикал, выражая безудержную радость. — Игумнова… разговор слышал… выгонять будут!
— Так-так, я слушаю. — Петров погладил плечо Дундаша.
— У меня дело к тебе, Санек, — словно протрезвевшим голосом произнес тот сурово, без хихиканья.
— Валяй!
— Жить надо, Санек. А как жить — это ты мне помог, сказал. В общем, два человека у меня есть.
Он спал. И вдруг открыл глаза. Неопознанная еще опасность напрягла ниточки мышц, обострила слух. Петров осторожно повернул кисть, посмотрел на часы: сорок минут назад он лег на пол. Мгновенным неслышным прыжком поставил он себя на ноги, на цыпочках пошел к двери и сразу же увидел предмет, нарушивший сон. На крылечке сидел Дундаш.
— Тебе что надо?
— Игумнов прислал. Как, спрашивает, дела… Разработчики тоже просили.
Краску привез, чтоб законтривать подстроечные потенциометры.
Плащ и станфордский пиджачок брошены на перила крыльца. Дундаш нежился на солнышке, ослабив галстук, помахивал у лица газеткой. На глазах — темные очки.
— Давно здесь?
— Только что.
Нестерпимое желание мелкого шкодника — сообщить гнусность — подмывало Дундаша. Дергались руки и ноги, рот открывался в нерешительности и замыкался твердо, как дверца сейфа — почти с таким же лязгом.
— Ну, ну, не томи… — ласково попросил Петров. — Ослобони душеньку свою от сенсации… Говори — ну!
— Игумнов… — Дундаш зашептал, захихикал, выражая безудержную радость. — Игумнова… разговор слышал… выгонять будут!
— Так-так, я слушаю. — Петров погладил плечо Дундаша.
— У меня дело к тебе, Санек, — словно протрезвевшим голосом произнес тот сурово, без хихиканья.
— Валяй!
— Жить надо, Санек. А как жить — это ты мне помог, сказал. В общем, два человека у меня есть.