Страница:
8 из 360
В коридоре красавец капитан догнал Шелагина, потянул комбата за рукав и примирительно сказал:
— Брось, служивый, выпендриваться… Будь к парню почеловечней, не плюй в колодец…
У комбата дух захватило от такой наглости. Он разорался на все училище, и красавец адъютант поспешил скрыться.
— Как вы смеете? — кричал ему вслед Степан Сергеич. В парикмахерской с генеральского сына сняли ненужную и вредную на первом курсе роскошь черные пышные волосы. Оболваненная машинкой голова казалась уродливо вытянутой, шея тонкой, уши назойливо длинными. Жалкий и страшный, ходил Виталий Игумнов по складам и мастерским. К концу дня он был в кирзовых сапогах, брюках и гимнастерке, получил заляпанную арсенальной смазкой винтовку. Дрожащим голосом прочел в Ленинской комнате присягу и от жалости к себе опустил голову.
Лучший способ выколотить в кратчайшее время дурь и вольный гражданский дух — это требовать и требовать.
— Старшина! — гаркнул комбат. — Чтоб этот курсант был у меня образцовым!
Мефодий Сорока, старшина батареи, провел пальцем по стриженой голове новобранца, прищурился и сказал, что сделает из него настоящего человека.
Училищные офицеры — из молодых и языкастых — говорили при встречах, что теперь им пришла хана. Знаменитый папа глаз не спустит со своего отпрыска. Вот в одном училище был такой сынок, так — хотите верьте, хотите нет — командир роты дважды стрелялся, спасибо врачам, а то укокошил бы себя до смерти.
Слыша такие разговоры, капитан Шелагин хмурился и ворчливо замечал, что они недостойны советского офицера.
|< Пред. 6 7 8 9 10 След. >|