JК
Степан Сергеич :: Азольский Анатолий
Страница: 86 из 360Примет он тебя с твоей музыкой. Подъезжай к нему после обеда в офис, сто десять процентов гарантии.
— Вот это отлично.
Он записал адрес. Куранов обиженно дымил сигаретой.
— Желаю удачи… Без Куранова не проживешь, Виталя, поверь мне, это Москва, а не палаточный город в Сибири. Позвоню тебе как-нибудь…
20
Курановский кадровик изволил слишком долго обедать. Виталий в привычной уже позиции — край дивана у входа в кабинет — просматривал газеты. Сегодня сиделось легко, сегодня отказа но будет, да и занятие нашлось — гадать, что за парень покуривает напротив в дорогом ратиновом пальто, в застиранном, потерявшем остроту цвета свитере, без шапки. Ничего, конечно, особенного, во всех одеждах встречал Игумнов людей, ищущих работу. Но лицо — вот что привлекло его внимание, такое лицо увидишь — и оно всплывает в памяти через десяток лет: окрашенное в темную бронзу, плоское, широкоскулое, с ястребиным носом. Одних лет с ним, но глаза повзрослее, поопытнее. Войдя, парень спросил низко: «Не принимает?» — и сел на два стула, закурил сигарету и сразу забыл о ней, замер в позе человека, уже длительное время пораженного неотвязными мыслями, а сигарета дымилась, дымилась в пальцах, пепельный столбик нарастал, подбирался к пальцам, достиг их, тогда парень не глядя швырнул окурок в урну, точно попав в нее, и продолжал вдумываться в, казалось, неразрешимую головоломку.
В коридоре висело объявление.
— Вот это отлично.
Он записал адрес. Куранов обиженно дымил сигаретой.
— Желаю удачи… Без Куранова не проживешь, Виталя, поверь мне, это Москва, а не палаточный город в Сибири. Позвоню тебе как-нибудь…
20
Курановский кадровик изволил слишком долго обедать. Виталий в привычной уже позиции — край дивана у входа в кабинет — просматривал газеты. Сегодня сиделось легко, сегодня отказа но будет, да и занятие нашлось — гадать, что за парень покуривает напротив в дорогом ратиновом пальто, в застиранном, потерявшем остроту цвета свитере, без шапки. Ничего, конечно, особенного, во всех одеждах встречал Игумнов людей, ищущих работу. Но лицо — вот что привлекло его внимание, такое лицо увидишь — и оно всплывает в памяти через десяток лет: окрашенное в темную бронзу, плоское, широкоскулое, с ястребиным носом. Одних лет с ним, но глаза повзрослее, поопытнее. Войдя, парень спросил низко: «Не принимает?» — и сел на два стула, закурил сигарету и сразу забыл о ней, замер в позе человека, уже длительное время пораженного неотвязными мыслями, а сигарета дымилась, дымилась в пальцах, пепельный столбик нарастал, подбирался к пальцам, достиг их, тогда парень не глядя швырнул окурок в урну, точно попав в нее, и продолжал вдумываться в, казалось, неразрешимую головоломку.
В коридоре висело объявление.