Степан Сергеич   ::   Азольский Анатолий

Меня отсюда увезли то ли в интернат, то ли в спецшколу, не помню уж, на Украине заведение это, под Богодуховом, очень мне там не понравилось, особенно эти воспитательные приемы, в десять глоток педагоги внушали мне, что я — хороший, несмотря на то, что родители — плохие. Дал тягу, разумеется, не захотел быть хорошим, а сейчас вот думаю…

Некоторое время молчали. Петров отправлял в рот кусок за куском, подкладывал и Виталию. В руке его оказался длинный нож с наборной рукояткой, им он нарезал колбасу. Попросил Виталия рассказать о себе и тихо посмеялся.

— Особая честность генеральских сынков не такая уж редкая. Их никогда не обижали при жизни папаш, к ним никогда не применялись нечестные приемы, а не стало папаш… И долго ты будешь носиться со своей честностью?

— Скоро сдамся.

— Выдохся?

— Нет. Просто увидел другую жизнь, твою, еще более неустроенную.

Петров присвистнул.

— Неужто напугался?

— Нет. Тупое безразличие к будущему.

— А вот это — плохо, — обеспокоенно произнес Петров. — Это уже приближение к бытию трупа. А я — живу. Хочу жить и буду жить. Мне, правда, трудно привыкнуть к тому, что я — это Александр Петров, почти двадцать лет жил по чужим документам.

Из своего пальто он достал документы Виталия, заглянул в трудовую книжку. Сокрушенно вздохнул: «М-да…»

— Такую добычу запихивают поскорее в почтовый ящик… Хочешь — через час у тебя в трудовой будет другая, вполне нормальная статья? Вполне приличная формулировка?

— Пошел ты…

— Обиделся… У меня к тебе деловое предложение.