JК
Вива Гевара! :: Вилье Жерар де
Страница: 111 из 201Когда Рамос закончил экзекуцию, ЭльКура проворчал:
– Мог бы и полегче...
У него были разбиты губы и нос, рассечена бровь. Рамос не ответив сел в машину. Эль Кура вынул из кармана сутаны маленькое зеркальце, осмотрел свое лицо и побрел к вилле Гутьерреса. Издали его худая фигура в потрепанной сутане не вызывала сомнений в его принадлежности к духовному сану. Лишь его лицо несколько противоречило образу священнослужителя. Ни одна добропорядочная прихожанка ни за что не вошла бы с ним в исповедальню.
* * *
Два телохранителя Пепе Гутьерреса, дремавшие в специально построенной для них кабине, подняли головы, услышав стук в ворота и какие-то жалобные причитания. Тот, что выглядел постарше, проворчал:
– Доминго, пойди-ка взгляни, что там.
Доминго встал, потянулся и подобрал автомат – старый «томпсон» с круглым магазином. Им было приказано впускать только приближенных к Гутьерресу людей, чей список лежал у каждого в кармане.
Шум у ворот усилился. Из-за решетки доносился умоляющий мужской голос:
– Сжальтесь, люди добрые! Умираю! О, Боже мой, мне больно, я весь в крови...
Доминго приблизился к воротам и остановился в изумлении, увидев сквозь решетку окровавленное лицо незнакомого священника. Один глаз закрылся от удара, кровь из разбитой губы стекала на подбородок и на грязную сутану с двумя оторванными пуговицами. Священник стонал, цепляясь руками за решетку:
– Сын мой, тебя мне послал сам Господь... Помоги мне, я умираю...
– Мог бы и полегче...
У него были разбиты губы и нос, рассечена бровь. Рамос не ответив сел в машину. Эль Кура вынул из кармана сутаны маленькое зеркальце, осмотрел свое лицо и побрел к вилле Гутьерреса. Издали его худая фигура в потрепанной сутане не вызывала сомнений в его принадлежности к духовному сану. Лишь его лицо несколько противоречило образу священнослужителя. Ни одна добропорядочная прихожанка ни за что не вошла бы с ним в исповедальню.
* * *
Два телохранителя Пепе Гутьерреса, дремавшие в специально построенной для них кабине, подняли головы, услышав стук в ворота и какие-то жалобные причитания. Тот, что выглядел постарше, проворчал:
– Доминго, пойди-ка взгляни, что там.
Доминго встал, потянулся и подобрал автомат – старый «томпсон» с круглым магазином. Им было приказано впускать только приближенных к Гутьерресу людей, чей список лежал у каждого в кармане.
Шум у ворот усилился. Из-за решетки доносился умоляющий мужской голос:
– Сжальтесь, люди добрые! Умираю! О, Боже мой, мне больно, я весь в крови...
Доминго приблизился к воротам и остановился в изумлении, увидев сквозь решетку окровавленное лицо незнакомого священника. Один глаз закрылся от удара, кровь из разбитой губы стекала на подбородок и на грязную сутану с двумя оторванными пуговицами. Священник стонал, цепляясь руками за решетку:
– Сын мой, тебя мне послал сам Господь... Помоги мне, я умираю...