Сто дней до приказа   ::   Поляков Юрий

Но поразить мне никого не удалось, так же как не удалось поразить ни одной мишени, зато чувство уважения к оружию, живущее в душе каждого мужчины с детства, было удовлетворено.

-- Рядовой Купряшин стрельбу закончил! -- гордо сообщил я, поднимаясь с брезента и неловко направляя ствол прямо в грудь старшему лейтенанту Уварову, в ту пору начальнику карантина. Он спокойно и немного брезгливо отвел автомат в сторону, покачал головой и процедил сквозь зубы:

-- Защитничек...

А потом был день принятия присяги. Руки стыли на ледяном металле АКМа. У стола, покрытого красным, стояли офицеры дивизиона, майор Осокин выкрикивал фамилии молодых солдат. Когда, наконец, подошла моя очередь, я, ужасаясь сделать что-то неправильно, заученными шагами вышел из строя; сжимая одной рукой приклад автомата, другой взял папку, куда был вложен текст присяги, и тоненьким от волнения голосом начал читать: "Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил..." Дойдя до строк "если же я нарушу эту мою торжественную присягу...", голос мой вдруг стал таким угрожающим, что офицеры переглянулись, а старший лейтенант Уваров улыбнулся... Труднее всего оказалось расписаться под присягой: негнущимися пальцами я взял ручку и поставил непонятный крючок. Когда присягу принял последний из молодых, карантин влился в общий строй и перестал существовать. Парадным шагом мы отправились на праздничный обед.

-- Теперь ты настоящий солдат! -- отечески хлопнул меня по плечу Мазаев.