Сто один   ::   Алейхем Шолом

Не прошло и получаса, как Рахмиел-Мойше влетел в лавку и еле мог проговорить:

-- Поздравляю!.. Из сената прибыло... Прибыло, что я -- богополец... Могу, стало быть, жить в Богополе...

Рахмиел-Мойшиха всплеснула руками.

-- Счастье твоей бабушке! Как вам нравится такое поздравление? Он уже имеет право жить в Богополе!

-- Тьфу! Что я говорю -- "Богополе"? В Голте, хочу я сказать!

-- В Голте? Так и говори! Ну, Рахмиел-Мойше, что я тебе говорила?

-- А что ты говорила?

-- Не говорила я тебе, чтобы ты подавал в сенат?..

Рахмиел-Мойше был так доволен и счастлив, что побежал в город и растрезвонил из конца в конец -- пришла из сената бумага, ему разрешено жить в Голте и он переезжает, даст бог, скоро в Голту. Рахмиел-Мойше в этот день не ел, не отдыхал. Он бегал от одного к другому, его чуть ли не по воздуху носило. Кого ни встречал, останавливал.

-- Слыхали?

-- Что? Насчет сената? Слыхал! Как же! Поздравляю!

-- Спасибо!

-- Когда думаете переезжать?

-- После швуэс, даст бог!

-- Дай бог в добрый час!

-- Спасибо!

4

Радость, если бог поможет человеку, конечно, великое дело, но радость с отмщением вместе -- это одно из величайших удовольствий, не поддающихся списанию. Видеть, как враг тебе завидует, как он лопается, дохнет, глядя на тебя, -- это придает человеку столько бодрости, столько сил и самоуверенности, что на радостях он забывается и начинает делать глупости.