JК
Стотринадцатая любовь поэта :: Дружников Юрий
Страница: 16 из 63"По службе должен" -- шутка, конечно, а все же в ней проглядывает тяготящая его обязанность.
Ему уже ясно, что с женитьбой счастья не прибавится. Еще недавно он писал своей соседке Осиповой: "В вопросе счастья я атеист; я не верю в него...". Или: "Я никогда не хлопотал о счастии: я мог обойтись без него. Теперь мне нужно его на двоих, а где мне взять его?". Но вот, женившись, через три месяца он докладывает Плетневу иначе: "Я женат и счастлив... Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился".
Если это действительно так, то похоже, он был счастлив за себя и за нее. И любил один за двоих. Он с самого начала это понимал, ведь еще раньше писал будущей теще: "...если она согласится отдать мне свою руку, я увижу в этом лишь доказательство спокойного безразличия ее сердца". И -- сочиняя ее любовь к себе, Пушкин вносил роковой, безальтернативный момент: "Мой ангел, ваша любовь -- единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься...".
Накануне помолвки в письме к будущей теще он ясновидчески упомянул о возможности блестящего вдовства для Натальи Николаевны. И тогда же описал на трех страницах всю историю своего несчастного брака ("Участь моя решена. Я женюсь..."). "Женитьба была несчастье его, и все близкие друзья его сожалели, что он женился", -- рассказывал Николай Смирнов.
Перед свадьбой, вспоминал поэт Языков, "у Пушкина был девишник, так сказать, или, лучше сказать, пьянство прощальное с холостой жизнью".
Ему уже ясно, что с женитьбой счастья не прибавится. Еще недавно он писал своей соседке Осиповой: "В вопросе счастья я атеист; я не верю в него...". Или: "Я никогда не хлопотал о счастии: я мог обойтись без него. Теперь мне нужно его на двоих, а где мне взять его?". Но вот, женившись, через три месяца он докладывает Плетневу иначе: "Я женат и счастлив... Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился".
Если это действительно так, то похоже, он был счастлив за себя и за нее. И любил один за двоих. Он с самого начала это понимал, ведь еще раньше писал будущей теще: "...если она согласится отдать мне свою руку, я увижу в этом лишь доказательство спокойного безразличия ее сердца". И -- сочиняя ее любовь к себе, Пушкин вносил роковой, безальтернативный момент: "Мой ангел, ваша любовь -- единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься...".
Накануне помолвки в письме к будущей теще он ясновидчески упомянул о возможности блестящего вдовства для Натальи Николаевны. И тогда же описал на трех страницах всю историю своего несчастного брака ("Участь моя решена. Я женюсь..."). "Женитьба была несчастье его, и все близкие друзья его сожалели, что он женился", -- рассказывал Николай Смирнов.
Перед свадьбой, вспоминал поэт Языков, "у Пушкина был девишник, так сказать, или, лучше сказать, пьянство прощальное с холостой жизнью".