Стожок на поляне   ::   Гергенрёдер Игорь

– В деревне слыхала: кто в макушку лета парится часто, тому вся жизнь - лето! - рассмеялась, скользнула к зеркальцу, вмазанному в белёную глину печки. - В такую жару какая-то липкая ходишь, а попаришься - ласточкой себя чувствуешь, папа! Порхать хочется!

Лёг на лавку, заложив ладони под затылок с косицей.

– Поешь, папа?

– Спроворь, милая. Как купчики говаривали.

Хохотнула.

Откуда тебе знать, что за купчики были?.. Не об одних барышах толковали за самоваром. Какие храмы строили, состояния жертвовали. И социалистам благодетельствовали тоже...

Раздвинула охапки полыни, толкнула неприметную дверцу; вынесла из кладовки тарелку с нарезанной ветчиной, миску с размоченными галетами, консервную банку с американскими бобами.

– Папа, опять видела на берегу толпу детей. Лягушек ловят, выползней собирают: животы вспухли! - неожиданно навернулись слёзы. - А мы... вон что едим!

Сел за стол.

– Их отцы пожелали... новой жизни.

– Они хотели счастья, папа!

– А мы - несчастья?

– Вы их счастья не хотели!

Сказала - и какой страх в глазах... Как боится его! За что - такое? Впрочем...

– Худо тебе со мной, Рогнеда.

Отвела взгляд. Как же ты в деревенской школе притворялась?.. Встал, не притронувшись к еде, опустился на лавку.

– У тебя кончается «Абрау-Дюрсо».

– Кончается! Всё!.. О счастье толковала... Все эти годы здесь - оно у меня было!

Быстро подошла, гладит поросшую редко-колючим волосом щёку.

– Болен, папа?

– Мне помогал здешний воздух...