JК
Визит к Минотавру :: Вайнеры Братья
Страница: 102 из 477Нет его для меня, и дела его -радости и горести -- не интересуют...
-- А не любили за что?
-- За что? -- задумался Иконников. -- Трудно сказать. Зависть? Нет, наверное -- я ведь был способнее его. Не знаю, короче говоря. А скорее всего потому, что в нем было все то, чего мне не хватало, чтобы гением скрипки стал не он, а я. Вам это непонятно?
-- Честно говоря, не очень.
-- Как говорил наш добрый старик педагог, о-бя-сня-й-ю. Это было лет сорок назад, мы еще совсем молодые были. Дебют в Москве -- шутка ли! Я был тогда немного не в форме, а Лев играл труднейший концерт Пуньяни и сыграл его с блеском. Приняли его великолепно. Возвращаюсь ночью в гостиницу, веселый, с гулянья и слышу, из номера Льва раздается мелодия каденции, вторая часть, и снова, и снова -- раз за разом, раз за разом. Я прислушался и понял, что он один заметил ошибку при исполнении -- брал слишком низкие ноты, и сейчас после триумфа один, в гостиничном номере, наверное и не поужинав, отрабатывает этот кусок. Которого и не заметил-то никто! Раз за разом, раз за разом, снова, снова, снова... Тогда, в коридоре, эта жалкая, не замеченная никем ошибка в каденции Пуньяни прозвучала для меня колоколом судьбы. Но я не услышал его -- очень был силен шум оваций. А он все набирал полет, тихенький, застенчивый, добрый, а я все был уверен -- ерунда, я ведь много способнее его, это же всем известно. Пока однажды не понял, что он от меня оторвался навсегда -- мне его уже было не догнать.
-- А не любили за что?
-- За что? -- задумался Иконников. -- Трудно сказать. Зависть? Нет, наверное -- я ведь был способнее его. Не знаю, короче говоря. А скорее всего потому, что в нем было все то, чего мне не хватало, чтобы гением скрипки стал не он, а я. Вам это непонятно?
-- Честно говоря, не очень.
-- Как говорил наш добрый старик педагог, о-бя-сня-й-ю. Это было лет сорок назад, мы еще совсем молодые были. Дебют в Москве -- шутка ли! Я был тогда немного не в форме, а Лев играл труднейший концерт Пуньяни и сыграл его с блеском. Приняли его великолепно. Возвращаюсь ночью в гостиницу, веселый, с гулянья и слышу, из номера Льва раздается мелодия каденции, вторая часть, и снова, и снова -- раз за разом, раз за разом. Я прислушался и понял, что он один заметил ошибку при исполнении -- брал слишком низкие ноты, и сейчас после триумфа один, в гостиничном номере, наверное и не поужинав, отрабатывает этот кусок. Которого и не заметил-то никто! Раз за разом, раз за разом, снова, снова, снова... Тогда, в коридоре, эта жалкая, не замеченная никем ошибка в каденции Пуньяни прозвучала для меня колоколом судьбы. Но я не услышал его -- очень был силен шум оваций. А он все набирал полет, тихенький, застенчивый, добрый, а я все был уверен -- ерунда, я ведь много способнее его, это же всем известно. Пока однажды не понял, что он от меня оторвался навсегда -- мне его уже было не догнать.