JК
Визит к Минотавру :: Вайнеры Братья
Страница: 138 из 477Маленькая безобразная мелодия, которая была мне сейчас важнее всех симфоний на свете.
-- Да, я просто уверен -- до-соль-си-си-фа-ля-ре, -- сказал Поляков. -- Я не думаю, что ошибся. Это было до-соль-си-си-фа-ля-ре!
-- Переведите, -- попросил я. -- Я боюсь ошибиться.
-- 157-74-62.
Глава 7 Гениален, как Роде, и так же несчастен
Антонио Страдивари учился у Никколо Амати тысячу дней -- без малого три года. Была весна, река Треббия, напоенная голубыми снегами ломбардских Альп, с шумом и шелестом несла свои серые воды мимо маленького, залитого солнцем городка, сиреневыми цветами дымились персиковые сады, и Антонио не покидало ощущение, что все это ликование природы -- только декорация на празднике его жизни. Он был счастлив.
Ахиллино Парелли, контрабандист, спекулянт и вор, привез наконец из Специи, где он водил делишки с приходящими на галерах трапеэундскими турками, глиняный сосуд с густым, чуть-чуть желтоватым молоком -- ядовитым соком растения эуфорбия маршаллиана, цветущего в высоких горах, отделяющих Европу от Азии. Это был вожделенный кавказский молочай.
Молоко эуфорбии клеилось к рукам, сразу застывая грязными, черными струпьями -- трижды растворял его Антонио, перегонял, чистил, отстаивая в колбе прозрачный экстракт. Это была последняя добавка в секрете сокровенного лака. Антонио уже давно понял, что ядовитый сок молочая необходим для получения лака Амати, но десятки перепробованных им видов молочая, давая нужный звуковой эффект, уничтожали цвет и красоту лака.
-- Да, я просто уверен -- до-соль-си-си-фа-ля-ре, -- сказал Поляков. -- Я не думаю, что ошибся. Это было до-соль-си-си-фа-ля-ре!
-- Переведите, -- попросил я. -- Я боюсь ошибиться.
-- 157-74-62.
Глава 7 Гениален, как Роде, и так же несчастен
Антонио Страдивари учился у Никколо Амати тысячу дней -- без малого три года. Была весна, река Треббия, напоенная голубыми снегами ломбардских Альп, с шумом и шелестом несла свои серые воды мимо маленького, залитого солнцем городка, сиреневыми цветами дымились персиковые сады, и Антонио не покидало ощущение, что все это ликование природы -- только декорация на празднике его жизни. Он был счастлив.
Ахиллино Парелли, контрабандист, спекулянт и вор, привез наконец из Специи, где он водил делишки с приходящими на галерах трапеэундскими турками, глиняный сосуд с густым, чуть-чуть желтоватым молоком -- ядовитым соком растения эуфорбия маршаллиана, цветущего в высоких горах, отделяющих Европу от Азии. Это был вожделенный кавказский молочай.
Молоко эуфорбии клеилось к рукам, сразу застывая грязными, черными струпьями -- трижды растворял его Антонио, перегонял, чистил, отстаивая в колбе прозрачный экстракт. Это была последняя добавка в секрете сокровенного лака. Антонио уже давно понял, что ядовитый сок молочая необходим для получения лака Амати, но десятки перепробованных им видов молочая, давая нужный звуковой эффект, уничтожали цвет и красоту лака.