Визит к Минотавру   ::   Вайнеры Братья

Он явно не хотел входить в подробности, и хоть я заметил, что мое присутствие начало тяготить его, продолжал настырно задавать вопросы:

-- А какие отношения их связывали с Иконниковым? Поляков начал сердиться, ему, очевидно, не хотелось вдаваться снова в воспоминания:

-- Нормальные, приятельские отношения у них были. Я не знаю деталей. Да и вообще, какое это все имеет значение сейчас, когда...

Он не договорил, что "когда Иконников умер", но эта несказанная фраза повисла между нами.

-- Имеет, -- сказал я. -- И вы это знаете.

-- Почему я должен знать об этом? -- вяло возразил Поляков. -- К сожалению, я много лет не общался с Павлом Петровичем.

-- И вы полагаете, что их отношения не выходили за дружеские рамки?

Поляков поднял на меня свои усталые грустные глаза, смотрел долго, внимательно, потом сказал:

-- Да, да, да. Я знаю, что Иконников был учителем Белаша. И что?

-- Вы об этом узнали от Белаша?

-- Да.

-- Он рассказал вам?

-- Нет, он сыграл. Я же слышал его на конкурсе... Я замешкался на мгновенье, и Поляков сказал:

-- Неужели вы думаете, что я мог не узнать этой манеры? Мы ведь с Пашей выросли вместе. Белаш играл концерт Прокофьева, это была любимая вещь Паши, и я сразу узнал его голос, почерк, его широкую размашистую манеру.

-- Не случись с Белашом несчастья, он стал бы, с вашей точки зрения, большим музыкантом? -- спросил я.

-- Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо уговориться о масштабе слова "большой". Вильом был тоже большой мастер.

-- Существуют же общепринятые критерии исполнительского мастерства? Ну, хотя бы с обывательской точки зрения?

-- С обывательской, думаю, мог бы.