JК
Странник играет под сурдинку :: Гамсун Кнут
Страница: 136 из 192 – И неожиданно прика зал: – Ну что ж, идите с Ларсом пахать. Вам уже не много осталось.
И он ушел своей дорогой, а я своей.
Я думаю: возможно, он говорил о своей сестре, воз можно, он отпрашивался на ее похороны. Боже милости вый, поистине есть люди, которые не могут с этим спра виться, это потрясает самую их основу, это – как ре волюция. Все зависит от того, насколько они загрубели. Насажают синяков, – сказал Нильс. И внезапная мысль заставляет меня остановиться: а вдруг это была не его сестра, а его возлюбленная?
По странной ассоциации я вспоминаю про свое белье. Я решаю послать за ним батрачонка.
Настал вечер.
Ко мне пришла Рагнхильд и попросила меня не ло житься, уж очень у господ неспокойно. Рагнхильд была ужасно взволнована, надвигающаяся темнота ее пугала, и она не могла найти места более надежного, чем у меня на коленях. Она и всегда была такова – стоило ей разволноваться, и она становилась робкой и нежной, робкой и нежной.
– А ничего, что ты здесь? Ты оставила кого-нибудь вместо себя на кухне?
– Да, стряпуха услышит, если позвонят.
– Ты знаешь, – вдруг заявляет она, – я на стороне капитана. И всегда была на его стороне.
– Только потому, что он мужчина.
– Вздор.
– А тебе следует быть на стороне фру.
– Ты говоришь это только потому, что она женщи на, – ехидничает Рагнхильд. – Но ты не знаешь всего того, что знаю я. Фру ужасно себя ведет. Мы, видишь ли, о ней не заботимся, нам плевать, хоть она умри у нас на глазах.
И он ушел своей дорогой, а я своей.
Я думаю: возможно, он говорил о своей сестре, воз можно, он отпрашивался на ее похороны. Боже милости вый, поистине есть люди, которые не могут с этим спра виться, это потрясает самую их основу, это – как ре волюция. Все зависит от того, насколько они загрубели. Насажают синяков, – сказал Нильс. И внезапная мысль заставляет меня остановиться: а вдруг это была не его сестра, а его возлюбленная?
По странной ассоциации я вспоминаю про свое белье. Я решаю послать за ним батрачонка.
Настал вечер.
Ко мне пришла Рагнхильд и попросила меня не ло житься, уж очень у господ неспокойно. Рагнхильд была ужасно взволнована, надвигающаяся темнота ее пугала, и она не могла найти места более надежного, чем у меня на коленях. Она и всегда была такова – стоило ей разволноваться, и она становилась робкой и нежной, робкой и нежной.
– А ничего, что ты здесь? Ты оставила кого-нибудь вместо себя на кухне?
– Да, стряпуха услышит, если позвонят.
– Ты знаешь, – вдруг заявляет она, – я на стороне капитана. И всегда была на его стороне.
– Только потому, что он мужчина.
– Вздор.
– А тебе следует быть на стороне фру.
– Ты говоришь это только потому, что она женщи на, – ехидничает Рагнхильд. – Но ты не знаешь всего того, что знаю я. Фру ужасно себя ведет. Мы, видишь ли, о ней не заботимся, нам плевать, хоть она умри у нас на глазах.