JК
Странник играет под сурдинку :: Гамсун Кнут
Страница: 188 из 192А уж о своих сковородах я сам поза бочусь, ладно, Рагнхильд?
Помню я одну женщину, которая ни о чем не заботи лась и меньше всего – о себе самой. Она плохо кончила, эта женщина. Хотя шесть лет назад я не поверил бы, что можно быть нежнее и ласковее, чем она. Я возил ее в гости, и она смущалась, она краснела и опускала глаза, хотя была моей госпожой. Самое занятное, что и меня это заставило смутиться, хотя я был ее слугой, Отдавая мне какое-нибудь приказание, она одним лишь взглядом своих глаз открывала передо мной неисчислимые красоты и сокровища в дополнение ко всему, что я уже знал, я до сих пор это помню. Да, я сижу здесь и до сих пор это помню, я качаю головой и говорю себе самому: как все было удивительно, ах, как удивительно! И она умерла. Что же дальше? Дальше ничего. А я живу. Но ее смерть не должна бы огорчать меня, ибо я загодя получил вознаграждение за эту потерю, когда она взглянула на меня своими глазами. Вот, наверно, как.
Женщина – что знают мудрецы о женщине?
Помню я одного мудреца, он писал о женщинах. Он написал тридцать томов однообразных пьес о женщинах, я пересчитал однажды все его томы в большом шкафу. Под конец он написал о женщине, которая бросила родных детей, чтобы найти, представьте себе, – чудо. А что же дети? Это так смешно, и странник смеется над тем, что смешно.
Мудрец – что знает он о женщине?
Во-первых, он не мог стать мудрым, пока не соста рился, следовательно, он знает женщину лишь по воспоминаниям.
Помню я одну женщину, которая ни о чем не заботи лась и меньше всего – о себе самой. Она плохо кончила, эта женщина. Хотя шесть лет назад я не поверил бы, что можно быть нежнее и ласковее, чем она. Я возил ее в гости, и она смущалась, она краснела и опускала глаза, хотя была моей госпожой. Самое занятное, что и меня это заставило смутиться, хотя я был ее слугой, Отдавая мне какое-нибудь приказание, она одним лишь взглядом своих глаз открывала передо мной неисчислимые красоты и сокровища в дополнение ко всему, что я уже знал, я до сих пор это помню. Да, я сижу здесь и до сих пор это помню, я качаю головой и говорю себе самому: как все было удивительно, ах, как удивительно! И она умерла. Что же дальше? Дальше ничего. А я живу. Но ее смерть не должна бы огорчать меня, ибо я загодя получил вознаграждение за эту потерю, когда она взглянула на меня своими глазами. Вот, наверно, как.
Женщина – что знают мудрецы о женщине?
Помню я одного мудреца, он писал о женщинах. Он написал тридцать томов однообразных пьес о женщинах, я пересчитал однажды все его томы в большом шкафу. Под конец он написал о женщине, которая бросила родных детей, чтобы найти, представьте себе, – чудо. А что же дети? Это так смешно, и странник смеется над тем, что смешно.
Мудрец – что знает он о женщине?
Во-первых, он не мог стать мудрым, пока не соста рился, следовательно, он знает женщину лишь по воспоминаниям.