JК
Странствие Бальдасара :: Маалуф Амин
Страница: 337 из 510Я напеваю генуэзскую песенку, «глядя в глаза» морской пучине. В промежутке между двумя случайными остановками я заношу в дневник свои мысли… Да, это так, я смирился. Потому что в любом случае конец — один: все мы будем в земле, и не важно, каким путем мы туда придем! Но стоит ли спешить туда по кратчайшей дорожке, не лучше ли выбирать окольные пути?
6 мая.
«Хороший капитан превратит Атлантику в Средиземное море; плохой — Средиземное превратит в Атлантику» — вот что решился сегодня произнести вслух один из пассажиров нашего корабля, венецианец. Он обращался не ко мне, а ко всем, кто стоял у борта. Я уклонился от разговора, но тем не менее запомнил его фразу, пообещав себе повторить ее на этих страницах.
По правде, все мы чувствуем себя затерянными посреди этого безбрежного моря и с тревогой ждем той минуты, когда кто-нибудь закричит: «Земля!» А ведь мы плывем сейчас в знакомых всем морякам водах и в лучшее время года.
По последним слухам, мы вроде бы должны завтра вечером пристать к берегу, где-то между Барселоной и Валенсией. Если бы нам сказали, что это будет Марсель или Эг-Морт, Маон или Алжир 45 , мы бы поверили, настолько мы уже потеряли все ориентиры.
Где-то в Средиземном море, 7 мая 1666 года.
Сегодня я перекинулся несколькими словами с капитаном. Ему — сорок, зовут его Центурионе, и я могу прямо написать, что это — сумасшедший!
Я пишу «сумасшедший» не в том смысле, что он неосторожный храбрец, сумасброд или лунатик… Я пишу «сумасшедший» в смысле «сумасшедший».
6 мая.
«Хороший капитан превратит Атлантику в Средиземное море; плохой — Средиземное превратит в Атлантику» — вот что решился сегодня произнести вслух один из пассажиров нашего корабля, венецианец. Он обращался не ко мне, а ко всем, кто стоял у борта. Я уклонился от разговора, но тем не менее запомнил его фразу, пообещав себе повторить ее на этих страницах.
По правде, все мы чувствуем себя затерянными посреди этого безбрежного моря и с тревогой ждем той минуты, когда кто-нибудь закричит: «Земля!» А ведь мы плывем сейчас в знакомых всем морякам водах и в лучшее время года.
По последним слухам, мы вроде бы должны завтра вечером пристать к берегу, где-то между Барселоной и Валенсией. Если бы нам сказали, что это будет Марсель или Эг-Морт, Маон или Алжир 45 , мы бы поверили, настолько мы уже потеряли все ориентиры.
Где-то в Средиземном море, 7 мая 1666 года.
Сегодня я перекинулся несколькими словами с капитаном. Ему — сорок, зовут его Центурионе, и я могу прямо написать, что это — сумасшедший!
Я пишу «сумасшедший» не в том смысле, что он неосторожный храбрец, сумасброд или лунатик… Я пишу «сумасшедший» в смысле «сумасшедший».