Странствие Бальдасара   ::   Маалуф Амин

И в качествепредисловия сообщил, полушутя-полусерьезно, что, если он хочет понять хоть что-нибудь из того, что происходит, он должен держать в уме, что англичане ненавидят испанцев, испанцы — англичан, голландцы — и тех и других и что всех люто ненавидят французы…

Внезапно Джироламо, бог знает как понявший то, что я только что сказал по-арабски одному принцу, бросил мне:

— Объясни ему также, что сиенцы проклинают флорентийцев и что генуэзцы предпочитают турок венецианцам…

Я перевел фразу абсолютно точно, но все же с лицемерной пылкостью возразил:

— Доказательством того, что у нас уже нет никакой предубежденности против Венеции, служит как раз то, что мы с тобой разговариваем как друзья.

— Сейчас да, мы говорим как друзья. Но вначале, поздоровавшись со мной, ты каждый раз оглядывался вокруг, чтобы убедиться, что ни один генуэзец тебя не заметил.

Я снова начал спорить. Но, может, он не так уж и не прав. Хотя я, конечно, не столько оглядывался по сторонам, сколько смотрел на небеса, где, должно быть, пребывают теперь мои предки. Мир их душам!

Я перевел наш разговор «его светлости», но не знаю, понял ли он его. Да нет, вероятно, понял. Разве в его Персии нет своих генуй и Венеции, Флоренции и сиен, раскольников и фанатиков, нет королевств и народов, которые ссорятся друг с другом так же, как наши англии, Испании и Португалии?

Наш корабль снялся с якоря только на исходе дня.