Страсть   ::   Уинтерсон Дженет

- Разве он смог бы так, - говорил кюре, - если б его не защищал Господь?

Именно Домино придумал план: поднять повара так же, как египтяне подымали свои обелиски - рычагом, а в нашем случае - веслом. Мы подсунули весло ему под спину, а у ног выкопали яму.

- Давай, - сказал Домино. - Наляжем всем весом, и он встанет.

То был Лазарь, восставший из мертвых.

Мы поставили повара стоймя, и я засунул весло ему за пояс, чтоб не опрокинулся.

- А теперь что делать, Домино?

Пока мы стояли по обе стороны от этой горы человеческой плоти, полог откинулся, и в палатку влетел капитан - при всем параде. От нашего вида с лица офицера сошла краска, будто ему в глотку засунули кляп. Капитан разинул рот, шевельнул усами, но не ни звука не вылетело.

От входа его оттолкнул Бонапарт.

Он дважды обошел наш экспонат и наконец спросил, кто это такой.

- Повар, сир. Слегка пьян, сир. Эти люди убирают его.

Мне было позарез необходимо вернуться к вертелу, где начинала подгорать курица, но тут Домино шагнул вперед и заговорил на каком-то грубом языке: позже он сказал, что это корсиканский диалект Бонапарта. Ему как-то удалось объяснить случившееся - как мы решили использовать опыт египетской кампании. Когда Домино закончил, Бонапарт подошел ко мне и ущипнул за ухо так, что опухоль не спадала несколько дней.

- Капитан, теперь вы понимаете, что делает мою армию непобедимой? спросил он. - Изобретательность и решительность, которую проявляет даже самый скромный из солдат.