Стройбат   ::   Каледин Сергей

С куревом у него были странные отношения. Вообще Фиша считал курение недопустимым, хотя и не в такой степени, как вино и женщин, но во время особо сильных переживаний разрешал себе закурить. Занятия русским языком требовали от него большого напряжения, и смолил он сейчас без перерыва – папироска так и ерзала одного угла рта в другой. Курил Фиша самые дешевые папиросы «Север». На стене техкласса висел двигатель внутреннего сгорания с обнаженными разноцветными внутренностями. За окном на плацу, пригретом весенним полуденным солнышком, в подтаявшей лужице дрались воробьи. «А ведь дембель-то вот он», – подумал Костя и, сладко потянувшись, открыл рот зевнуть.

– Евре-ей? – вдруг спросил Фиша.

– Чего? – недозевнув, щелкнул зубами Костя. Фиша строго смотрел на него своими подслеповатыми припухлыми глазами в пушистых ресницах.

– Он – евре-е-ей?

– Кто? – Костя наморщился и заглянул в учебник, отыскивая сомнительное место. – Лев Силыч?.. Ты что, Ицкович, спятил? – Костя взглянул на обложку сборника. – И где ты ахинею такую выискиваешь?.. Это ж для филфаков!

Фиша пожал плечами, вытащил окурок о рта, напустив в него слюны, и кинул в закрытую форточку. Окурок отскочил от стекла и шлепнулся на раскрытую тетрадь, цыкнув на текст желтоватой слюной.

– Очки надо носить. Глаза посадишь.

– Разбил.

– А новые заказать – трешку жалко? Ладно, поехали.